Преон-попаданец и надьявол

Он один?

Люблю тебя Россия всей душой,

Которая в мечтанье робком плещет...

Не будет мир лежать под Сатаной...

Не будут тело рвать топор и клещи!

Отчизну в брани грозной защитим,

И выше звезд сияние поднимем...

Вознеся крылья зла херувим -

Моей бескрайней Родины России!

Хоть Дьявол-Гитлер очень стал силен,

И когти свои острые расправил!

Но будет меч Отчизны вознесен -

В игре кровавой без ходов и правил!

Ответ ему найдет простой народ,

В нем героизм костром поверь пылает!

И вермахт витязь крепко разорвет,

Пусть будет в пекле бесноватый Каин!

Отчество мы возродим с руин,

Ведь нету духа русского сильнее...

А кто в сраженье в доблести убит,

Получит орден и медаль на шее!

Над мирозданьем лучезарный кремль,

В нем звезды ярко алые пылают...

Из головы вы изгоните хмель,

Тогда награду будет в теплом мае!

Красивы рощи, жемчуг тополей,

Хотя напалм там огненный пронесся...

Под крыльями прекрасных голубей,

Земля, а выше в злате светит Солнце!

Поверьте, испытанья закалят,

И будет лучше, чем, то было ныне...

Получится отличный результат,

Коль служишь духом, Матушке-России!

Глава ? 1

Грузный мужчина лет пятидесяти уронил отяжелевшую голову на грудь рослой, чрезвычайно красиво девушки. От горя Мартин Дублин казался еще более старым, сморщенным, обрюзгшим. Кепка свалилась с головы и при свете прожектора поблескивала обширная плешина. А физиономия у бывшего частного сыщика покрылась мелкими багровыми волдырями - от чего он казался страшным и жутко противным.

Чудовище, на фоне красавицы, которая тоже получила свежие порезы и ожоги, но это абсолютно не портило её рельефное, и несмотря на мускулы, эротически привлекательное тело. Тем не менее, девчонка, отличалась слишком уж волевым и выразительным лицом, а её красота слепила, и была за гранью человеческой.

Чрезвычайно развитая мышцами и почти нагая, он прижала опаленного рыдающего мужчину к себе, и гладила его словно заботливая мать ребенка. И не только рукой, но и босая ножка, акробатически изогнувшись, прошлась по плеши с увесистой, набитой шишкой. Длинные изящные пальчики, словно счистили волдыри.

Затем небожительница поцеловала пожилого мужчину в лысину, и пролепетала:

- Не бойся...Смерть это лишь смена одежды для бессмертной души! - И воспроизведя пионерский салют, воскликнула. - Твой мальчик - жил, жив, и будет жить!

Мартин тяжело простонал:

- Я все равно его не увижу, так значит...

Еще одна девчонка, израненная и обожженная настолько, что скорее напоминала разложившуюся египетскую мумию, чем человека, отказалась залезть в медицинскую капсулу. Она прохрипела, простуженным голосом:

- Я сама восстановлюсь... Только дайте полноценной белковой пищи. - Девчонка тонко хихикнула, добавив. - Пару ведер!

Пейзаж вокруг их напоминал последствия ковровой бомбардировки с напалмом и вакуумными бомбами. Расплавленный титановый бетон еще не остыл и дымился. Рваные овраги, воронок, обломки арматуры, и даже сверху оплавленные дырки купола. Аранки уже упаковали в медкапсулы искалеченных и убитых в результате агрессии гробоорков детей. Пилюли бело-красного цвета взмыли в воздух, унося разорванные и обожженные тела в медицинский центр Аранка.

Седовласый абориген подошел к зверски обожженной девушке и протянул ей бутылочку, наполненную белой жидкостью.

Вежливо, даже слегка наклонив белую голову, предложил:

- Выпейте хоть немного. Это очень качественный белок с набором витаминов!

Изувеченная мумия хотя и испытывала сильную боль, но надо отдать ей должное держалась стоически. Еще полчаса назад это была златоволосая девчонка, такой чудесной красоты, что ей бы в подметки не годилась бы и миссис Вселенная. А сейчас её шевелюра обратилась в пепел, а голова в жутких ожогах, волдырях, язвах. То чего страшной стала красавица. Победа над гробоорками, далась чрезмерной ценой. Хотя прикрытые силовым полем, враги и уничтожены.

Половина зубов у некогда лучезарной воительницы выбита, но те, что остались по-прежнему сверкают ярче морского жемчуга. И они эти щербатые зубки зажали горловину бутылку и... принялись жадно глотать, словно были самыми натуральнвми клыками вампира.

Мартин внезапно прекратил рыдания и неожиданно спокойным голосом спросил:

- А сын мой... Он один?