Презентация в лифте. Юмористические рассказы

Кинолюбители

– Пирогова! – кричал подвыпивший Федька, стоя на шатких ногах под окнами Аполлинарии. – Ты меня достала своей "френдзоной".  С меня уже все пацаны ржут!  Полгода за нос меня водишь! Дружим, дружим! А когда же будет... Это... Ну то самое!

– Кекс? – услужливо и смущённо подсказала новоиспечённая жена профессора Катушкина, развешивая на балконе выстиранные распашонки кукольного размера. 

– Да, мадмуазель, он самый! Я думал она нормальная тёлка с крутым четвёртым размером... А, она! Ботаник, блин! Я полгода, как дурак выслушиваю разницу в каких-то там типах и толку никакого! 

– А, это Вы, наверное, про психотипы. Поленька же у нас на психолога учится...– снисходительно прокомментировал пожилой мужчина в вязаном свитере, поливающий цветы, возле распахнутого настежь окна. 

– Ах, что Вы, Автандил Петрович! – воскликнула дородная женщина с дизайнерской авоськой из которой очень по-обычному торчал длинный хлебный багет, запакованный в плотную плёнку. 

Женщина подходила к подъезду и внимательно прислушивалась к занимательной беседе.

– Апа Пирогова учится на социолога! Я это знаю точно, поскольку живу с их семьёй на одной площадке! 

– Светлана Григорьевна, позвольте с Вами не согласиться! Я играю в шахматы вот уже пятый год с отцом Поленьки и уж знаю наверняка на кого учится дочь моего лучшего друга! Она учится на психолога! 

– Автандил Петрович! Вы за своими шахматами света белого не видите! И у Вас в голове одни ферзя с рокировками! Мне лучше знать! Я с её бабушкой в одной кулинарной группе на Фейсбуке состою! Говорю же Вам, на социолога! 

Пока Автандил Петрович в возмущении подыскивал слова пообиднее, чтобы, ужалить ими несговорчивую соседку, Федька уныло махнул на всё рукой и побрёл прочь из двора той, с которой хотел замутить весёлые отношения. 

– Ботаники, блин... Они тут все ботаники... И как я сразу не догадался? Повёлся на сиськи как последний дурак, – бурчал раздосадованный Фёдор себе под нос. 

Аполлинария  же, тем временем, рыдала у себя в комнате. Развеялись её последние надежды на то, что Федя Смирнов интеллигентный молодой человек и что репродуктивные функции не доминируют над его мыслительными способностями. 

Апа очень верно оценила ситуацию и надеяться на Федькин интеллект было бесполезно. Его репродуктивные функции, ого-го, как доминировали над мыслительными способностями. 

А наряду с этими самыми функциями ещё и самолюбие зашкаливало. Ведь все его друзья знали что он решил замутить с шикарной тё... тёмноволосой девушкой из соседнего двора, с большими си… синими глазами. 

Уж как он возле неё кружил, уж сколько он ей комплиментов отвешивал, а всё без толку! Она только и могла что часами болтать о своей науке. А он стоял и скрипел мозговыми извилинами как ду… думающий человек и пялился на её си... синие глаза. 

Признавать своё поражение Федору не хотелось, и он затеял испытать последнее средство. Пригласить Апку на просмотр кинофильма! В приватной обстановке. 

Надрав букет сирени в заброшенном саду, Федя вновь стоял у подъезда девушки. 

Автандил Петрович снова поливал свои цветочки у раскрытого окна. Юная профессорская жена гуляла во дворе с коляской, Светлана Григорьевна сидела на лавочке в окружении таких же дородных женщин. Все они сосредоточенно вязали кто спицами, кто крючком и время от времени внимательно поглядывали вокруг себя, сканируя всё происходящее во дворе. 

Высокую фигуру с жалким сиреневым веничком зафиксировали сразу с нескольких точек наблюдения. 

– О, молодой человек! – воскликнул Автандил Петрович. – Вы, сегодня, похоже, трезвы и осознаны. Вы проанализировали свою стратегию, поработали над ошибками и решили возобновить атаку? 

– Чего? – растерялся Федька. 

– Будешь брать крепость штурмом? – подняла голову от вязания Светлана Григорьевна.

 – Ээээ… –  замычал Федька, слабо понимая, о чём говорят высокоумные соседи Аполлинарии. 

– Ой, ну Вы опять решили к Апе подкатить? – перевела Катушкина полушепотом, стараясь не разбудить младенца, которого покачивала в коляске. 

– Ага! – облегченно выдохнул парень, наконец поняв, о чём ему толкуют все эти люди. – Решил! Это... Того... Ну... В общем... Кино типа посмотреть... 

– И на какой же фильм Вы хотите повести нашу Поленьку? – вопросительно поднял бровь Автандил Петрович. 

– Ну... Я это... Не знаю ещё... Какой понравится, такой и посмотрим... Я это...того... У друга флешку с фильмами разными взял... У него и можно посмотреть... Он уехал в горы на неделю, попросил меня хомяков его кормить.

 – Оооо! – дружно выдохнули вязальщицы на лавочке. 

– Да уж, – нахмурился Автандил Петрович. – Ну и молодёжь нынче пошла! Вот в наше время, вначале квартиры получали, потом женились, а потом уж только кино смотрели. В собственной квартире, а не у друга. 

– Ну что Вы за ахинею несёте, Петрович! – воскликнула Светлана Григорьевна. – Кто сейчас квартиры кому будет давать? Пока этот молодой человек заработает на квартиру, чтобы пригласить туда девушку кино посмотреть, то он превратится в такого же трухлявого ворчливого пенька, как и вы. И ему уже не до кино будет. Пока молодой, то пусть пользуется любой возможностью фильмы смотреть. 

– Ну, во-первых, Григорьевна, – взвился Автандил Петрович, – я вовсе не трухлявый пень! В моем возрасте можно такое кино крутить, что вам и не снилось! Вон профессор Катушкин тому подтверждение! А во-вторых, если девушка не дура, то она с нищебродом вообще фильмы смотреть не захочет! 

– А как же "с милым рай в шалаше"? – в голосе Светланы Григорьевны звучало насмешливое ехидство. – И потом, нечего профессора сюда приплетать, он исключение из правил. 

Юная Катушкина краснела и бледнела и всё порывалась что-то сказать, но спорщиков оглушил рёв младенца. У ребёнка был богатырский трубный голос и отличные лёгкие. Поэтому всем уже было не до дискуссий. Соседи рванули к коляске и стали вокруг неё водить хороводы и сюсюкать тоненькими голосами.