Приключение в Осень. Книга 2

ГЛАВА 1: ЭННЕЯ

Я резко распахиваю глаза и, слегка пошатываясь от головокружения, встаю на ватные ноги.

В пещере, которая ещё недавно была наполнена лавой и оглушительным рёвом монструозного богомола, расстилается умиротворяющая тишина. Только вот куски разорванной плоти, что отваливаются от каменного свода и стекают со стен, нарушают сложившуюся идиллию.

Несмотря на то, что я раскрыла практически весь потенциал своей силы, тело всё равно ломит.

В принципе, не удивительно. Я скакала по пещере, как пантера в смертельной схватке. И отбивалась от ожесточённых атак голыми руками. На минуточку, от того, кто был в три раза больше меня.

И всё же… болезненное напряжение в мышцах ничто по сравнению со вкусом победы, что разливается во мне. Он дарит мне опору и уверенность. Твёрдую веру в то, что с чем бы я ни столкнулась на своём пути, я со всем справлюсь и преодолею любое препятствие.

— Пошли, — подзываю к себе дракончика, который мало того, что сожрал здесь всю лаву (благодаря чему я, собственно, и порвала богомола на британский флаг), так он ещё принялся пожирать его останки. Вот же ж ненасытное существо.

— Ням-ням, — довольно облизывается маленький обжора. И протягивает мне сохранившуюся голову монстра, в вытянутом глазу которого что-то подозрительно блестит.

Я достаточно хладнокровно вырываю глаз, из которого вытекает какая-то слизь вперемежку с лавой. И извлекаю из него круглую, мерцающую красным сферу с размером яблока.

Мне не приходится задавать моему юному помощнику вопрос по типу: «Что это такое?». Потому что я и так знаю, что эта блестяшка в моих руках не что иное, как один из артефактов.

Сперва он просто мерцает, как сигнальный фонарь. Но затем внутри него происходят какие-то завихрения, похожие на перекаты лавы. А следом возникает множество голосов. Притом они исходят не только от сферы, но и словно ото всюду: от стен, пола и даже от ошмётков богомола.

— Прими нас… — гипнотически шепчут, отчего потихоньку начинаю терять связь с реальностью.

— Мы даруем тебе всемогущество…

— Мы станем твоим орудием…

— Орудием, что сокрушит всех твоих врагов…

По мере того, как они сыплют сладкими речами, проникающими в самое нутро, я начинаю ощущать смазанные прикосновения на своём теле. Эти голоса, хозяев которых трудно различить, словно кружат вокруг меня. Они, как стая голодных шакалов, пытаются играть на моих слабостях. Искусно завлекают перспективой всемогущества и отмщения, от которых я не могу отказаться.

И действительно, зачем мне отказываться от силы, которую мне предлагают? Если я приму её, то мне не будет равных. Мне не придётся больше отыгрывать роль беспомощной овечки. Ведь я стану самым сильным существом на этой планете. Истинной богиней, той, что будут подчиняться все без исключения. Всемогущей и несокрушимой, которую будут почитать, воспевать в песнях, преподносить дары и отстраивать в её честь храмы.

— Мы поставим на колени всех…

— Всех, кто только посмеет косо посмотреть на Посланницу Богов… — на этой фразе я вздрагиваю и прихожу в себя во всех смыслах.

— Прочь! — вскрикиваю и сдавливаю артефакт с такой силой, что голоса принимаются неистово верещать. Прямо как страдающие души, которых заживо варят в адском котле.

Они насылают на меня проклятия, угрожают и сквозь громкие рыдания умоляют сохранить их. Но я остаюсь непоколебимой в своём решении. Тем более зная, во что превратит меня эта скверна, наполняющая артефакт. И я очищаю сферу от той «нечисти», что обитает в ней.

И когда артефакт становится совсем прозрачным от моего серебристо-белого света, он покрывается многочисленными трещинами и разлетается в разные стороны.

Совпадение это или нет, но земля в тот же миг содрогается. А пещера приходит в движение: ото всюду начинаю валиться камни, а пол прорезают глубокие расселины.

Я в каком-то необъяснимом порыве хватаю голову богомола и бросаюсь к одному из выходов. И, слава всем моим родственникам, успеваю проскользнуть в узкий проход до того, как его заваливает.

— Хозяйка, помоги… — доносится из груды камней тоненький голосок моего дракончика, о котором я и думать забыла, когда в панике удирала от обрушения.