Притворщица

1

— Тань! — Оля заглянула в комнату, с осуждением смотря на меня.

Да. Я лежу. Снова. Больше делать было нечего от слова совсем. Телефон под запретом. Выход на улицу практически под запретом. Нет, само собой, покидать квартиру я могу, но…

А куда мне здесь ходить? Друзей в столице у меня почти нет. А те, с кем я общалась когда-то… нет. Даже если бы папа оставил мне мой мобильный, сомневаюсь, что я начала обзванивать старых знакомых.

Все давным-давно живут своими проблемами, семьями, детьми... Вот, как Ольга. Стоит, сопит хмуро, даже руки на груди скрестила.

— Ты так на работе только не делай, — улыбнулась я, перекатываясь со спины на живот. — Пузико видно.

— Чёрт! — выкрикнула сестра, подбегая к напольному зеркалу и начала перед ним крутиться, проверяя, достаточно ли пиджак свободного кроя скрывает её интересное положение.

В целом – да. Когда руки она держала опущенными.

— Может пора признаться? — предложила я. Раз в сотый, наверное, за последние две недели моего нахождения в квартире сестры.

— Ерунду не говори, — отмахнулась Оля, повернувшись к зеркалу боком и рассматривая себя.

— Тебя скоро оверсайз не спасёт, — напомнила я.

— Буду тянуть столько, сколько это возможно, — сестра расстегнула пиджак и погладила животик.

Я лишь покачала головой. Не понимала её тягу к работе и отчаянное желание сохранить за собой место. Подумаешь, фирма крупная. И что? В столице их полно. Тем более, что должность не руководящая. Помощник начальника юридического отдела. Мало того, что скука смертная, так ещё и перспектив никаких нет. Повышение на должность босса не светит, когда он сын генерального директора.

— Если ты в нашу маму, то…

— До шестого месяца почти не будет живота, а потом станет расти как дрожжах, — закончила она за меня излюбленную мамину фразу. — У меня двадцать первая неделя.

— Пять с половиной месяцев? — уточнила я, быстро разделив озвученную сестрой цифру на четыре. — Признайся начальнику. Хоть перестанет тебя нагружать всякой ерундой.

— Моя работа – не ерунда! — тут же насупилась Оля.

— И в кого ты такая упрямая? — протянула я, перекатываясь с живота на спину.

— Кто бы говорил, — фыркнула сестра. — Напомнить, почему ты помираешь от скуки уже который день?

— Не стоит, — поморщилась я, понимая её правоту.

Да, если бы не моё упрямое желание доказать Олегу, кто из нас настоящий журналист…

Но теперь жалеть о содеянном было поздно. Что есть, то есть.

— Помочь с волосами? — решила я перевести тему, но вставать с кровати не торопилась.

— Сама справлюсь, — отмахнулась Олька, застёгивая пиджак и бросая взгляд на часы. — Чёрт! Опаздываю!

— У тебя рабочий день начинается в десять, — напомнила я поднимаясь, и потягиваясь потопала в прихожую, наблюдая за шустрыми сборами сестры на работу.

— Нужно в химчистку заскочить, забрать рубашки Станислава Григорьевича, — начала перечислять Оля, перерывая обувницу в поисках туфель. — Затем в кофейню…

— У вас в офисе даже кофемашины нет? — лениво поинтересовалась я у неё.

— Есть, но он любит по утрам пить нечто более представительное…

— Какая цаца, — усмехнулась я, уточняя: — А с каких пор в обязанности помощника начальника юридического отдела входит беготня по дорогущим кофейням и доставка чистого бельишка? Попахивает превышением должностных полномочий…

— Если ты встала на путь нового журналистского расследования, — повысила голос Оля, всунув ноги в найденные балетки. — То хочу напомнить, что ты ещё с последствиями прошлого не разобралась.

— Разбирается папа, — поправила я её. — А я…

— А ты сидишь тут, — с нажимом произнесла сестра, чмокнув меня в щёку. — Я люблю свою работу и меня всё устраивает. Поверь, лучше таскать ему два раза в неделю рубашки, чем… впрочем, не важно. Володя ушёл на сутки, так что вечером жди только меня. Еда в холодильнике. Не скучай.