Привокзальный мальчик

ГЛАВА 3: СПЛОШНОЙ КАВАРДАК ИЛИ 33 НЕСЧАСТЬЯ ИЗ–ЗА МАЛЬЧИШКИ

«Уважаемый секретарь Восьмого отдела Патестатума, вчера я видел, как вахми раздавил ваш посох. Не расстраивайтесь, вы найдёте посох лучше. Я оставил в редакции АБО три жемчужины для Вас, заберите их и сходите в бар. Удачи, канцелярия Пятого отдела». (Газета «Хроники АБО», раздел объявлений, 5 июля 5008 года).

Лежа на больничной койке, Лида следила глазами за Илоной Васильевной Зарецкой, опытным доктором с родинкой на щеке и суровой морщинкой на переносице. С тех пор, как семью Минаковых приняли в экспериментальную программу, Зарецкая стала их бессменным лечащим врачом. И сейчас Илона Васильевна методично сообщала Лиде про очередное изменение в лечении и про новое лекарство. Но таблеток и уколов на одну маленькую Лиду приходилось слишком много, поэтому она давно перестала следить за новыми назначениями и просто делала, что говорили Дима и доктор.

– Ну как ты? – Спросила Илона Васильевна, поправляя иглу. – Сегодня я увеличила дозировку. Будь готова к головокружению и сонливости, хорошо?

– Хорошо, – Лида уже чувствовала томление и смуту в мыслях. Она глянула на табурет, где покоилась ее сумка и джинсовая куртка. Табурет медленно поплыл влево. Напала зевота, и Лида снова припомнила свой сон: волшебную галерею и картину. Никак правда не могла вспомнить, что же ее так напугало ночью? Детали ускользали из памяти, как мокрое мыло. Удалось вспомнить только даму из старомодного журнала и билет в ее руках.

«Как там было? Станция «Залиния», «Заречная», «Зайцева?» …» – Крутились в голове предположение. Так и не вспомнив, Лида уснула. И казалось, она задремала всего на секунду, только моргнула! Но, лениво открыв глаза, Лида обнаружила, что медсестра уже успела снять и унести капельницу. Подушка пахла чем–то очень горьким, но не как лекарство, а как трава… как полынь!

Лида оперлась на локоть и потрогала теплую подушку. Она решила, будто на наволочку пролили лекарство, но нет. Оказалась, одеяло пахло точно так же.

Послышался шорох. В палате был кто–то еще. Лида резко обернулась и увидела на соседней кровати незнакомого подростка. Он сидел, скрестив ноги, и смотрел в окно. Кажется, его очень интересовал зеленый, засиженный чайками двор.

Лида никогда не видела этого мальчика раньше, а Илона Васильевна не говорила про новых пациентов. Кроме того, мальчишка был бос! Лида опустила глаза вниз и нигде не увидела его тапки. Вещей, судя по всему, у него при себе тоже не было.

– Прости за вопрос, тебя привезли экстренно, или ты с самообращением? – Раньше Лида боялась заговаривать с людьми первая, а тут зачем–то заговорила.

– Самообращение? – Незнакомец перевел на нее глаза. – Очень забавное слово в контексте сложившейся ситуации.

– У тебя тоже экспериментальное лечение?

Он, как показалось Лиде, глянул на нее с высокомерием, будто она сказала что-то не то. В разговорах с мальчишками Лида часто попадалась в простую ловушку: она каждый раз твердила себе, думать, прежде чем говорить, но при встрече с парнями все умные мысли разом испарялись, и приходилось бубнить оставшиеся в голове слова.

– Извини, если вопрос слишком личный. Это… ммм…– Лида силилась рассмотреть собеседника, но никак не могла уловить его черты.

«Неужели от лекарств у меня испортилось зрение!» – Подумала она, часто моргая.

– Сейчас четвертый час, – сказал мальчик, резко встав с кровати. – В пять часов начнется открытая лекция по генетике. Ты хотела сходить туда, я знаю. Читает профессор из твоего хабаровского колледжа.

– Чего? – Удивилась Лида, все еще всматриваясь в его ускользающие черты. – Откуда ты знаешь? Илона Васильевна тебе рассказала, что я поступила?

Когда юноша подошел и уперся руками в спинку ее кровати, Лида, наконец, смогла разглядеть его лицо: лоб у мальчика был высокий, стрелки черных бровей удивительно длинные. Нос прямой, а губы решительно сжаты.

«Настоящий немец! – Ахнула Лида невольно, хотя немцев в жизни не встречала. С чего вдруг она решила, будто он иностранец, Лида не могла объяснить. – А ресницы какие!»

Ресницы у мальчика были не просто густые и длинные, но еще и красные! В остальном он был страх как хорош собой.

– Что, идем? – Спросил он, сощурив глаза и зачесав пятерней назад черные волосы.

– Но я не могу так просто уйти из больницы!

– Можешь! – Отрезал он. – Если не рассиживаться, то мы многое успеем.

Лида стала зачем–то объяснять незнакомцу, что нужно обязательно предупредить доктора и Диму, стала спрашивать, с чего он взял, будто она с ним пойдет, хотя на самом деле она хотела попасть на лекцию и не только туда. Постепенно начала оправдываться, а ее язык жил сам по себе.

– Обувайся! – Перебил болтовню мальчик.– Через двадцать минут отключат свет, мы должны прошмыгнуть к чёрному ходу. Пока не будет света, магнитный замок можно открыть и без ключа.

– Но…но зачем через черный ход?

– Выйдешь через центральный – пропустишь автобус. А на него обязательно нужно успеть! Все зависит от мелочей.

Лида засмотрелась на красные ресницы юноши и поняла – они не накрашены. Ни грамма туши! Она потянулась к мальчику ближе, чтобы рассмотреть его лицо, но тот вдруг отскочил как ошпаренный.