Приворот

Приворот

Соня близоруко прищурилась и посмотрела на диплом в аккуратной рамочке на стенке. Если ему верить, эта женщина с безумными глазами и вздыбленной челкой, мечущаяся по кабинету, была квалифицированным психологом, Аллой Витальевной Монич.

-И вот что я тебе скажу! – Алла Витальевна оперлась на подлокотники Сониного кресла, и та вжалась в спинку. – Не нужны тебе эти мужики! Все они гады и сволочи! Не возражаешь? – Алла вытряхнула пачку сигарет из сумочки, не беспокоясь о том, что по столу разлетелось все ее содержимое, присела на край стола и, прикурив, глубоко затянулась. Выпустив дым, она помахала в воздухе рукой с алыми ногтями. – Я ж по алкашам специализируюсь. Вывожу из запоя. С сомнительным успехом, честно говоря. Но в Митьку я душу вложила. Вытащила, можно сказать, с того света. Первый раз пришел, как сейчас помню, ручки трясутся, глазки заплыли, плакал в этом самом кресле, как дитя. И знаешь, так жалко его стало. Вот и приголубила козла.

Алла с силой воткнула окурок в горшок с фиалкой, в котором уже торчало несколько смятых сигаретных пенечков. Психолог достала из стола фотографию в разбитой рамочке и швырнула ее Соне.

– Вон, полюбуйся, какую харю отъел.

На фотографии Алла Витальевна прижималась к румяному бодрому толстячку, похожему на пупса, который был у Соньки в детстве. Такой же гладенький и довольный.

– И ведь я ему предлагала, давай поговорим, обсудим, что тебя беспокоит. А он – надоело мне разговоры разговаривать, котлет хочу пожрать, как у мамы, и телик посмотреть в тишине. Так и жил бы со своей мамашей! Рыбок бы себе завел, если тишина ему надо. Чего женился, спрашивается?

Алла жалобно посмотрела на Соню, и девушка бочком встала с кресла.

– Я пойду, Алла Витальевна?

– Иди, – махнула та рукой и принялась собирать разбросанные по столу вещи. – Следующего пригласи.

Соня прикрыла за собой дверь и прислонилась к стене. И вот за это она отвалила кучу денег? По дороге домой девушка купила шоколадное мороженое в вафельном рожке и с удовольствием его съела. В голове было тихо, даже любимые Сонькины тараканы «Никто тебя не любит» и «Хватит жрать, корова» примолкли. Видать, тоже были в шоке от психотерапии. По идее, Алла Витальевна должна была помочь Соне выбраться из хандры, преследующей ее уже с полгода, но мороженое и то было эффективнее. Возле подъезда девушку обогнала соседка, маленькая кругленькая бабулька. Синий платок сбился набок, щеки разрумянились – она тащила две здоровенные сумки.

– Давайте помогу, баб Варя!

– Ой, Сонечка, обе не хватай, тяжелые!

Когда девушка доволокла сумку до квартиры соседки, дверь была открыта, и баба Варя уже хлопотала на кухне. Соня прошла через узкую прихожую, на ходу сбросив босоножки, и поставила сумку возле холодильника, с любопытством озираясь. Баба Варя жила под Соней, и планировка квартир у них была одинаковая, но отчего-то девушке казалось, что она не в стандартной панельке, а в добротном деревенском доме. На столе лежала вышитая скатерть, полосатый кот дрых на подоконнике, лишь только развернул серые уши в Сонину сторону, на карнизе висела сухая веточка рябины. Баба Варя метала на стол угощение – пирог, конфеты, вазочки с прозрачным вареньем, и Соня внутренне махнула рукой, гулять так гулять. За чаем она незаметно для себя рассказала соседке все как на духу: и про отсутствие личной жизни, и про Антона – мечту всех девушек в их конторе, и про застой на работе, и даже про стервозину Сандру.

– Иностранка что ли? – удивилась бабка.

– М-м – Соня прожевала вкуснющий пирог и пояснила. – Ее Александрой зовут.

– А, Шурка по-нашему, – поняла бабка. – А что Антон? Хороший хлопец?

Соня задумалась. Хлопцем назвать Антона у нее язык не поворачивался. И был ли он хорошим? Конечно, у него очень красивые глаза – светло-голубые, с темными пушистыми ресницами. И прическа ей нравилась – волосы были уложены вроде как в беспорядке, но смотрелось шикарно. И костюмы стильные, особенно тот, в голубую полоску. Он носил их несколько небрежно, с яркими майками и водолазками, но смотрелось так, словно он только что сошел со страниц модного журнала. А голос! Когда на новогоднем корпоративе он спел под гитару, а потом посмотрел прямо на Соню, она чуть со стула не упала.

Выслушав путаные Сонины описания, баба Варя нахмурилась.

– Помню, когда мы с дедом в деревне жили, привезли нам дети попугая. Птица красивая, да в хозяйстве гусь больше бы сгодился, как считаешь? – она посмотрела на Соню, которая упрямо закусила губу, и вздохнула. – Значит так, на злобную девку управу не найти, и с карьерой я тебе, звиняй, не помогу. А вот Антона могу подсобить.

– Как это?

– А вот так, меня еще моя бабка кой-чему научила, – баба Варя лукаво подмигнула Соне. – Приворожим мы Антошку.

– Ой, нет, – отпрянула девушка. – Я всех этих магий боюсь.

– И правильно, – согласилась баба Варя. – Только я что – молитву почитаю, да травку особую подложу, и человек как бы заново на тебя посмотрит, увидит, что в тебе есть хорошего. Коли не люба ты ему, так и не выйдет ничего. И вот еще – принеси мне его волос. Это я другие слова знаю. Покажет Антон всю свою подноготную, до корней. А ты уж сама решишь, нужен ли он тебе.

***

Соня еле дошла до офиса: она спотыкалась на каждом шагу, а сердце ухало в груди. В сумке у нее была ссобойка с приворотным пирожком, а в туфле, под левой пяткой, – заговоренный волосок. Днем раньше она незаметно сняла короткий русый волос с пиджака Антона, пока они вместе ехали в лифте. Антон стоял к ней спиной и, кажется, вообще не заметил Соню.

Во время обеденного перерыва Соня разогрела пирожки, отодвинула от себя подальше тот особенный, что предназначался Антону – помеченный еле заметным крестиком, и заварила чай. В офисную кухню вплыла Сандра.