Призрак Амриши

Призрак Амриши

Призрак Амриши.

Сцена 1. Кабинет психоаналитика. Польша. Краков июнь 1978.

Амриша Лински – некрасивая пышногрудая девица привычно ерзала на краешке изящного стула с тоненькими ножками. За последние месяцы она здорово располнела – ее вытянувшиеся вельветовые брюки едва не трещат по-швам, а кожаный ремень с блестящей пряжкой зловеще врезается в живот. Но блузка длинная и просторная – она скрывает многочисленные складки жира под грудью – это Амришу утешает, но только это... Потные ладони обхватили колени, она снова переводит взгляд на плотные бирюзовые занавески, которые вот-вот будут наглухо задернуты, в животе поселилась легкая тошнота.

Амриша перевела встревоженный взгляд на Януша Поркиса – своего психоаналитика. Он заканчивает телефонный разговор, поворачивается, тряся своей белой, словно у альбиноса шевелюрой, кивает, лукаво подмигивая, и…подходит к окну. «Нет, только не к окну» – мысленно повторяет Амриша, мокрые ладони впиваются в потертый на коленях вельвет – она глубоко вздохнула, прикрыв глаза – занавески сомкнулись, пропуская в кабинет лишь полоску белесого света.

- Извини, Амриша, я отвлекся, так на чем мы остановились? – Януш деловито улыбнулся, усаживаясь, напротив, в глубокое кресло. Амриша снова заерзала, глупо улыбаясь

- Я бежала кросс…

- Да.- Януш улыбнулся в ответ. Он задержал на ней прищуренный взгляд, поглаживая колючую бородку. – Я бежала из последних сил, задыхалась. – Амриша подняла голову, выставив вперед свой маленький безвольный подбородок, ­- а навстречу они – на велосипедах, мчатся на бешеной скорости, а когда со мной поравнялись, - Амриша остановилась, виновато притупив взор.

- Прости, Амриша, ты сказала они, они – это кто, твои одноклассники, ты их знаешь?

- Нет, не знаю, никогда их раньше не видела, думаю, они меня тоже… но это не помешало им...- снова пауза. Амриша сглотнула образовавшуюся горечь во рту, и встретилась с распахнутыми глазами психоаналитика:

- Ну, что чего ты опять испугалась, что страшного в этом слове – ведь грудь - это всего лишь часть женского организма, твоего организма, Амриша, - проезжая мимо, они схватили тебя за грудь, это они сделали? – Амриша вновь стыдливо всхлипнула.

- У тебя восхитительная грудь. – Амриша вздохнула, не смея поднять глаза. Она ненавидит свою грудь, и от этой ненависти у нее звенит в ушах. – Да, Амриша, ты мне не веришь?

«Отчего эта дрожь в коленях? Отчего мне так страшно? – думает Амриша. – Наверно оттого, что от голоса Януша снова веет похотью». Затуманенным взором она наблюдает за движениями Януша. Он так близко подошел, склонился над ней, в нос ударил острый запах одеколона с табачными нотками. Две горячие руки сжали ее грудь, щупая через синтетическую блузку. Амриша часто и шумно задышала, ее ненависть к собственному телу нарастала, подобно лесному пожару. Она вытянулась словно змея, стараясь увернуться от рук Януша.

- Что-то не так, Амриша? Я лишь хочу доказать тебе, что ты не права, не осуждай их, они лишь дали тебе понять, что восхищены твоими формами.

- Не надо так. – Амриша как могла отстранялась от вездесущих пальцев.

- Нет, это ты не должна так делать. Ты не признаешь ни совершенства своего тела, ни мужского желания наслаждаться этим совершенством. Пойми это, и все изменится, вот увидишь. – Амриша зажмурилась – по щекам потекли слезы – она не может понять, не может! Поскорей бы закончился этот сеанс, почему так долго тянется время. – Ну же, давай! – Требовал голос Януша, - Сделай это, выброси из головы своего никчемного комплексующего подростка. – Януш с силой притянул ее к себе.

- Не надо, вы сдавили мне грудь, мне больно!

- Ты сама виновата. – Януш грубо стащил визжащую девушку со стула и, бросив на пол, навалился на нее всем телом, Амриша едва не задохнулась. Казалось, еще немного и она поймет…или проснется.

Сцена 2. Роды.

Она не проснулась. Все оказалось реальнее, чем самый жуткий ночной кошмар, увиденный перед самым пробуждением.

Аманда Лински, всклокоченная, с ошалевшими глазами решительно двигалась по больничному коридору, пряча в потной ладони непотушенную сигарету. Рядом семенила едва поспевающая за ней молоденькая медсестра и тараторила без перерыва:

- Я прошу вас, пани, не надо, вам нельзя в операционную, вы сейчас ничем не поможете дочери, ведь кесарево сечение это…

- Как она могла, ведь девять месяцев,…я ничего не знала! – Медсестра надела на свое раскрасневшееся лицо маску холодной любезности, продолжая вежливо тараторить:

- Ну, разумеется, я вас понимаю,… но ведь сейчас главное ее здоровье и здоровье ребенка, им обоим угрожает опасность, куда вы, пани Лински? – Женщина свернула в левое крыло здания, оставив за собой шлейф антигигиеничных «ароматов» табака и дешевого лака для волос. Отважная медсестра неотступно следовала за ней:

- Вам туда нельзя, это крыло только для медперсонала!

- Где она, в какой палате? – Медсестра грудью защищала многочисленные серые двери, тянущиеся вдоль коридора, в то время как Аманда беспардонно распахивала любую, оказавшуюся на ее пути.

- Вам нельзя здесь находиться, это стерильное помещение! – Аманда швырнула окурок на пол, резко обернувшись на девушку.

- Вы сказали она – в операционной? - Она не успела договорить, дверь напротив распахнулась, на пороге показался долговязый врач, он вышел в полумрачный коридор, на ходу стягивая резиновые перчатки. Медсестра успела схватить женщину за руку, но было поздно, Аманда вмиг оказалась рядом с хирургом. Взмокшей ладонью он закрыл за собой дверь:

- Доктор, хоть вы мне помогите, я ищу операционную.