Проект "Андромеда"

Пролог

Как бы парни не кичились, как бы не не шутили и как бы не кривили пересохшие губы в беззаботные улыбки - Лебедева четко ощущала царящее в землянке напряжение и нервозность. Звуки летящих снарядов и автоматный очереди, протяжные свисты ракет оглушающие взрывы, из-за которых между деревянными досками на низком потолке все равно сыпалась пыль и земля, - это не то, к чему можно привыкнуть даже за месяцы нахождения в зоне боевых действий. Что бы там не говорили. Как бы не бахвалились ее “мальчики”, как ласково называла этих ребят Галина Лебедева, не делая разницы между званиями и годом рождения. Как бы не демонстрировали свою отвагу и смелость.

Война есть война. И красоты в ней - с гулькин нос. И нет ничего зазорного в том, чтобы поддержать мужчин в этот момент, женщина не видела.

Потому-то Лебедева была сейчас здесь. Кивала негромкому разговору между молодым лейтенантом и прапорщиком в два раза того старше. Иногда поворачивала голову к Деду - майору Дедову, самому старшему по званию в этом отряде, который кропотливо чистил автомат. Не так давно он получил осколочное и не подумал до конца отлежать свой больничный - вернулся на фронт, чтобы быть подле своих. Пару раз женщина тихонько обращалась к Мальку - совсем молоденькому пареньку в звании капитана, который так напоминал Гале ее собственного сына. Он трусил больше остальных, хоть и старался держаться молодцом. От нервозности Малёк иногда бормотал под нос тексты песен “Короля и шута”, и женщина, узнавая знакомые слова, вторила ему. Она давно заметила, что это успокаивало парня.

В окопах время тянется медленно и нудно. Ощущение постоянной опасности и угроза жизни выматывает и отупляет. Но, несмотря на это, Лебедева уже шесть месяцев работала на фронте в качестве полевой медсестры. И хотя через неделю у нее должен был начаться, согласно договору, отпуск, она категорически от него отказалась, сетуя на то, что, дескать, ей не на кого оставить “мальчиков”. Медицинского персонала не хватало катастрофически. А таких, как она, добровольцев, можно было пересчитать по пальцам рук.

Да и какая женщина в своем уме пойдет на такое?

Только та, что уже потеряла на этой бойне всех своих близких - сначала мужа, с которым прожила бок о бок тридцать лет, а следом и обоих сыновей, что пошли по стопам отца и стали военными.

Лебедева всерьез думала наложить на себя руки. Обида на жестокую судьбу, злость на политиков и даже собственное государство, ненависть к убийцам своих самых любимых мужчин вылилась в гнев и почти свела с ума. А еще окончательно высеребрила ее прекрасную густую шевелюру.

Нет, принятия она так не испытала.

Но зато решила действовать по-другому. Жаль растрачивать ценные ресурсы в столь непростой для народа период. Поэтому и отправила заявку на должность полевой медсестры. И даже не удивилась, когда ее приняли - людей-то действительно не хватало, с такими-то списками потерь.

Сейчас же, сидя подле “мальчиков”, или перебегая из окопа в окоп, из землянки в землянку, или помогая хирургу в полевом госпитале, она на время смогла спрятать за ощущением нужности свои страдания. С наслаждением слушала отчеты об уничтоженных единицах противника. С горем - о потерях собственной армии. И делала больше, чем любая женщина в ее возрасте и на ее месте.

Потому что - надо было. Потому что - так правильно.

Потому что - она шла навстречу смерти, желая избавиться от призраков любимых мужчин - мужа и сыновей - которые, как ей казалось, смотрели на нее откуда-то из земляной темноты с укоризной.

Потому что - ей уже было недостаточно быть кому-то нужной.

Наверное, она просто устала. Устала ненавидеть. Устала просыпаться с тянущей нутро болью, хотя с ее телом - пусть и избитым и помятым, но вполне здоровым - было все еще в полном порядке.

И забывалась только вертясь подле ее “мальчиков” - таких взрослых и не менее искореженных атмосферой кровавой войны и гибелью товарищей.

Кто из них не пережил потерю друга и соратника? Оглядывая их впавшие глаза, матерые фигуры и болезненные лица, ответ напрашивался сам собой. У того же Малька два месяца назад от осколочного снаряда на месте скончался отец. У лейтенанта - младший брат, который служил на восточной линии. У прапорщика - вся семья во время бомбежки мирного городка, где и военных-то не было.

Оттого у них свое, особое, выражение и видение мира.

Оттого Лебедева сейчас здесь. Рядом. И готова броситься по первому зову.