Прогулка с Незнакомцем

Прогулка с Незнакомцем

            Не часто приходилось говорить мне о таком городке, как Вильнюс. Старые мокрые улицы, обычные люди и чувство полного опустошения — это всё, что мог сыскать любой приехавший в это место. И всё же было в нём нечто такое, что заставило меня остановиться на его улицах во время моего исследовательского тура по Европе. Если во Франции, Англии и Австрии я посещал различные раскопки, консультируя молодых археологов, ездил по музеям и всячески пополнял свои исторические знания об этих странах, то в Вильнюсе мне делать было нечего. Мой друг из Литвы, которому я поведал о своём приезде, сказал, что в Риге и Варшаве, коли я уж собрался в балтийский регион, и то мне интересней будет, но, рассмотрев присланные им по почте снимки улиц столицы, я проникся этой отчуждённостью и сказал своим людям купить мне билеты. Меня не интересовали церкви города, на сей раз я даже не смотрел на музеи или ведущиеся археологические исследования, мне просто хотелось прогуляться по самым заброшенным улочкам Вильнюса.

            Вот колёса заскрипели по рельсам, пар перестал валить из трубы, и паровоз встал. Ни капли не заинтересовавшись остальными вышедшими из вагона, я тут же помчался к макету города, дабы узнать, где те места, фотографии которых мне прислал мой литовский знакомый.

            До старых кварталов от станции было рукой подать, но приехал я ненадолго, а потому моей целью было найти самую гнилую улочку города. Дом за домом я пробегал, заглядывал куда ни попадя и безусловно видел ту магию заплесневевших фасадов зданий, но всего мне было мало.

            Тут вдруг, минуя одну из забытых и непосещаемых улиц, бросилась мне в глаза фигура человека, хотя до этого я уже минут пятнадцать не видел ни души. “Местный”, — промелькнуло у меня в голове. Незнакомец этот, встреченный мною, был одет в порванный пиджак и потёртые брюки, а также носил старый дырявый плащ и такой же котелок, что уже сказало бы любому о его сословии. Нёс мужчина кулёк с двигавшимся содержимым и явно намеревался кому-то это вручить. Вряд ли этот бродяга смог бы чем-то сильно привлечь моё внимание, если бы не место, в которое он заходил.

            Во время моего рассмотрения детальных макетов Вильнюса на станции я додумался остановить одного медленно гуляющего мужчину и расспросить его про некоторые места, благодаря чему позже легко ориентировался в этих гнилых домах. Одним из таких мест был и переулок Х’ворф, имеющий крайне нестандартное для литовского языка название.

            Как мною уже было упомянуто прежде, макеты были составлены крайне тщательно, а потому любая улица была на них подписана. Кроме меня заинтересовавшей. Место это, название которого стало мне известно за счёт остановленного джентльмена, представляло собой вырез в здании и напоминало латинскую букву “Y”, однако при этом, со слов мужчины, было абсолютно бесполезно, ведь упиралось в два тупика, в одном из которых, конечно, были три двери, но в них никто никогда не видел признаков жизни. У жильцов дома даже не было окон, выходящих в этот не то внутренний дворик, не то переулок. Происхождение названия и какой-либо смысл Х’ворф для всех оставались загадкой. Да никому оно и не надо было. Кроме меня и, как выяснилось, этого Незнакомца.

            Остановленный мною гулёна не обманул.  Еле различимая металлическая табличка “Х’ворф” висела прямо у проёма между домами, который с первого взгляда не вызывал вопросов, не считая того, что он был явно несквозным. И вправду, лишь тогда я вспомнил, что, проходя с другой стороны не видел два дома, а видел цельную коричневую кирпичную стену; сейчас же Незнакомец ступил в проход между бежевой и красной стенами. Такое странное положение дел не могло не заинтриговать меня, а потому я, осторожно обходя из неоткуда взявшиеся жёлтые осенние листья, прошмыгнул за мужчиной.

            Вероятно, читая здесь описанное, всё происходящее кажется вам очень поэтичным. Мистическая улочка, загадочный плохо-одетый человек, серое пасмурное небо, историческая атмосфера и листья, появившиеся в месте, куда не встанет самое тонкое дерево. Но поверьте, ради вашего же блага я не описываю невыносимую вонь от этих древних кирпичей и сырость, которая скапливалась здесь веками из-за обильных дождей и не могла выйти по причине узкости этого места, где с трудом мог пройти даже один мужчина.

            Дабы не вступить в контакт с незнакомым человеком, я крайне осторожно, обходя хрустящие листья, шёл между отвратительными стенами. Два этих дома были весьма толстыми, а мужчина шёл очень медленно, будто и не хотел идти, из-за чего путь по прямому и однообразному коридору занял больше времени, чем я полагал. Я не имел тогда ни малейшего понятия почему, но встреченный мною господин шёл не просто нехотя, а принуждённо и без всякого интереса к жизни. Мне кажется, что наступил бы я тогда на лист, он бы так и шёл вперёд, в отличии от меня не закрывая нос от запаха и упёршись в одну точку. И снова джентльмен, встреченный у станции, оказался прав. Уже скоро из-за плеча Незнакомца я увидел выпуклый угол, а там в то время, как мой вожатый свернул вправо, я забежал в левый тупик. В тот момент это было большим риском, но что бы за цель не была у этого человека, путь к отступлению у меня был открыт, а потому я высунул голову и с интересом стал наблюдать за происходящим во втором тупике.