Прогульщики

  Я прогуливаю уроки, всё бы ничего, вот только мне тридцать, и я учитель алгебры. Скоро уволят, наверное...

      Марина внимательно посмотрела на свою запись в только что приобретённом дневнике и перечитала её. Бред. Полнейший бред. Она захлопнула дневник и положила его рядом с собой на скамейку. Потом подняла глаза на голубое небо и тяжело вздохнула. Хороший сегодня был день, солнце светит, греет не сильно, так что не жарко, а небо... Оно сегодня чудесное.

      Марина так и сидела, запрокинув голову назад, блаженно наслаждаясь голубизной неба и тонкими паутинками проплывающих мимо облаков.

      — О, Марина Фёдоровна, а что вы здесь делаете?

      Марина аж подпрыгнула на месте, но, увидев, что это был всего лишь Даник Рудевич, она с облегчением вздохнула.

      — Я... Я тут... — Рудевич, конечно, не директором был и даже не каким-нибудь учителем, но всё же её учеником. А как ей теперь объяснить своему ученику, почему это она школу прогуливает? А собственно, зачем ей оправдываться? — Не твоё дело. Ты-то тут что делаешь? Уроки же идут, — она постаралась напустить на себя самый важный и строгий вид, какой только могла.

      Юноша только усмехнулся и, бросив у ног полупустой рюкзак, сел рядом с Мариной. Та удивлённо наблюдала за тем, как её ученик, совершенно не стесняясь, достаёт перед ней сигарету и начинает курить.

      — Ты что творишь?! — оправившись от культурного шока, воскликнула Марина и, выхватив изо рта Даника дымящуюся сигарету и потушив её, выкинула в мусорный бак. Данику это явно не понравилось. Его лицо озлобились, он выглядит так, словно собирался ударить её, а зная слухи, Марина начинала волноваться, что именно это он и сделает.

      — Это ты что творишь, училка?! — воскликнул он, стукнув кулаком по спинке скамейки. — Это вообще-то последняя была!

      — Вот и отлично, — заключила Марина, стараясь успокоить свои напряжённые до предела нервы. Уж от кого, от кого, а от Рудевича можно было ждать всякого. Говорили, что он не одного учителя уже до больницы довёл, а некоторых даже до психиатрической. — Надеюсь, что она была последней в твоей жизни.

      — Уж не дождётесь, — огрызнулся тот и протянул руку. Марина непонимающе посмотрела на раскрытую ладонь:

      — Что?

      — Бабки гони, — уточнил Даник, смотря на свою учительницу совершенно серьёзно и даже угрожающе.

      — Ты что, сдурел? — Марина стала медленно отодвигаться от своего ученика. — За что это я тебе деньги должна давать?

      — За сигарету, что ты выкинула. А так как это была последняя, то за всю пачку, — разъяснил Рудевич, смотря в упор на Марину своими голубыми глазами, жутко яркого оттенка. Эти глаза привлекали и в то же время отталкивали, заставляя тебя чувствовать себя под их взгляд неуютно.

      — Нет, — тихо пробормотала Марина.

      — Что?! — не расслышал парень. — Чё ты там мямлишь, бабки гони давай, иначе я...

      — Я сказала: нет! — вскричала Марина и со всей силы ударила кулаком по спинке скамейки, о чём тут же пожалела. — Ай... — она схватилась за повреждённую руку, боясь даже дотронуться до места повреждения, чтобы только не причинить себе ещё больше боли. Продолжая лелеять свою руку, она покосилась на Даника, тот, на её удивление, сидел как громом поражённый.

      — Ну ты даёшь... — протянул он, присвиснув. — А ты у нас, оказывается, ещё та училка! — он одобрительно хлопнул её по спине так, что у Марины весь воздух из лёгких вышел. — Чего же это ты на уроке на нас так не орёшь, когда мы галдим, а?

      Марина не сразу ответила, восстановление дыхание заняло время.

      — Я просто, — начала она, ещё немного тяжело дыша, — я просто стараюсь не обращать внимание, нервы не тратить по пустякам.

      — Так ты хочешь сказать, что не стала бы орать на нас, если бы мы друг друга даже по убивали? — уточнил Даник, придвинувшись к учительнице ближе.

      — Нет, конечно, ты что?! Я бы такого не допустила, это же не пустяки, — возразила женщина.

      — Жаль, — произнёс Даник так, что казалось, словно на него обрушилась вся вселенская печаль. Он сразу же снова стал аппатичным и, как и на уроках, откинулся на спинку скамьи, уставившись в одну точку. — Я бы убил парочку.

      Марина не нашла слов, чтобы ответить на это, поэтому промолчала. Так между ними наступила тишина. Кто же мог подумать, что молчание может быть утомительным и в то же время приятным. У неё нашлась минутка понаблюдать за окружающими их людей, что сейчас куда-то спешили, идя через парк, а кто-то медленно прогуливался, наслаждаясь пением птиц. Но молчание между ними напрягало Марину, ей почему-то неловко было вот так молчать, хотя Рудевич почему-то не чувствовал себя скованно. Кажется, что это он, её ученик, должен чувствовать себя неловко рядом с ней, но никак не она!

      — Так всё же, почему ты прогуливаешь уроки? — разрушила тишину Марина.

      — Погода сегодня хорошая, вот и решил прогуляться, — совершенно спокойно ответил парень.

      — А теперь настаящую причину... — не поверила Марина. Даже усмехнулась про себя, неужели он думал, что она поверит этому?

      Даник медленно повернул к ней голову, его лицо было совершенно серьёзным.

      — Так это была правда? — удивилась учительница, её тёмные брови изогнулись, в глаза широко распахнулись, а потом недоверчиво покосилась на ученика. — Никогда бы не подумала, что прогулять урок можно только по такой причине.

      Даник усмехнулся.

      — А я бы никогда не подумал, что буду прогуливать урок на пару с учительницей.

      — Я... Я не... — стала оправдываться Марина, хлопая ртом, не зная, что сказать.

      — Что, скажите, что не прогуливаете? — Рудевич сузил глаза и покосился на учительницу.

      Марина отвела взгляд, что ей говорить, что ей оправдываться, раз тут и так всё ясно?

      — Так чего вы прогуливаете? — снова повторил свой вопрос Даник.

      Марина ответила не сразу, она откинулась назад и снова посмотрела на небо.

      — Я пришла в школу и вдруг поняла, что потеряла причину туда ходить, — она усмехнулась. — Хотя правильнее будет сказать, что эта причина умерла.

      — И что же это была за причина, которая умерла? — поинтересовался Даник.

      Марина грустно улыбнулась.

      — Несколько дней назад умерла моя мать, — она перевела взгляд на Рудевича, впервые на его лице появилось смятение, но оно тут же исчезла.

      — Простите, я сочувствую, — произнёс он, опустив глаза. — Но, — он немного замялся, — вы не выглядите как человек, что потерял близкого.

      — Ты прав, я не чувствую какой-то глубокой печали и корю себя за это, — Марина печально усмехнулась. — Мать всегда говорила мне учиться хорошо, даже лучше всех, чтобы добиться чего-то большего, чем остальные. Я сомневаюсь, конечно, что учитель может добиться каких-то высот, но она всегда хотела, чтобы я стала учителем. И я им стала, правда, теперь, когда она умерла, я вдруг поняла, что мне хотелось совсем не этого.

      Рудевич внимательно выслушал её, но ответил не сразу:

      — И что же, вы уйдёте из школы? Займётесь чем-то другим?

      — Не знаю, пока не знаю, — задумчиво проговорила Марина.

      Они снова замолчали, слушая каждый свои мысли. А погода была чудесная...

      — Я бы не хотел, чтобы вы уходили, — вдруг произнёс Рудевич. Марина удивлённо перевела на него взгляд:

      — Почему это? Мне казалось, что тому, кто посещает уроки так же часто, как и ты, будет всё равно, если уйдёт какая-то там учительница алгебры.

      — Может и так... — согласился Даник. — Но только если этот учитель не вы, — он снова в упор посмотрел ей в глаза. Хотелось отвести взгляд, но эти голубые глаза не давали тебе этого сделать.

      — А чем же я отличаюсь от других? — спросила Марина, стойко выдерживая взгляд ученика. Тот усмехнулся.

      — Я пока не знаю, — он вдруг резко встал, схватив рюкзак и закинув его себе на плечо. — Пойдёмте, помниться, что у нас сейчас алгебра.

      — Эх, думаю это будет мой последний урок, — тяжело вздохнув, произнесла Марина и тоже поднялась со скамейки. Взглянув на брошенный дневник, про который она уже совсем забыла, она сначала потянулась к нему, но тут же отдёрнула руку. И зачем он ей понадобился? — Скорее всего меня уволят, как только я появлюсь на территории школы, если уже не уволили.

      — Тогда, когда этот лысый коротышка вызовет вас к себе "на ковёр", придите к нему вся в слезах и скажите, что я угрожал вам ноги поотрывать, если вы в школе появитесь. Он тогда точно не уволит, даже пожалеет, - предложил Даник.

      — Нет, — с серьёзным видом возразила Марина, — я скажу, что ты мне ещё и руки хотел оторвать, — она улыбнулась и подняла взгляд на Даника, у того тоже глаза загорелись весельем. Но Марина тут же помрачнела. — А что же будет с тобой? Тебя же отругают тогда.

      — Ну и что, мне не привыкать,— безразлично бросил он, развернувшись и направившись в сторону школы. Но потом он вдруг остановился. — Сегодня у меня появилась причина хоть иногда ходить в школу, надеюсь, она у вас скоро тоже появится, — и он снова пошёл обратно на учёбу.

      Марина не сразу сдвинулась с места. Что же он имел в виду?

      — И что это за причина? — спросила она, догнав своего ученика.

      — Вы, — не оборачиваясь, произнёс Даник.

      Губы Марины расплылись в улыбке. Наверно, она уже нашла свою причину.