Происшествие

Происшествие

С трудом осилив ступеньки, ведущие из винной наверх, к узкой петляющей улице, я стоял, держась рукой за кованый фонарный столб, стараясь собраться с мыслями и определить, наконец, в какой стороне находится мой дом. Окраина города, убаюканная ночью, молчала. Последний осенний виноград набухшими гроздьями тянулся к земле, опутывая дощатые заборы домов, пахло сеном, запасливо скирдованным где-то неподалеку. Звёзды свисали с неба, будто приглядываясь к фонарному свету, силясь понять: не в этих ли стеклянных «скворечниках» на длинных черных железных ногах теперь живут их собратья, задумавшиеся, зазевавшиеся и сорвавшиеся вниз с небосвода? Весь мир, сквозь призму вина кружился в моей голове, то уплывая из-под ног, то, вдруг, обретая поразительную резкость, приправленную звеневшей в ушах тишиной забытой городом улицы. Все теперь неважно, кроме этой секунды. «Просто стой и старайся набрать в грудь побольше воздуха. Этот воздух пьянее любого вина, он - ровесник бытия. Дыши и смотри. И именно так, только так и никак иначе живи в эту ночь».

За спиной раздались шаги. Крепче обхватив фонарь, я обернулся; ко мне приближался человек в пальто нараспашку. Мягкий свет, будто облизывавший каждый предмет, до которого он мог достать, коснулся рыжих усов незнакомца, мелькнул в его темных миндалевидных глазах. Я припоминал это лицо. Уж не он ли, случайно, был владельцем этого неприметного заведения, полного дубовых бочек и терпкого сухого вина?
- Ночь нежна, не так ли? - Голос его, низкий и тихий, тут же растворился во тьме. - Могу ли я чем-то помочь вам, Пан?
Я сосредоточился, стараясь не дать воли языку:
- Не могли бы вы сказать мне, в какой стороне находится площадь «Свободы»? Я живу на Мятежной улице, что упирается в нее.
- Это в другом конце города. - Под рыжими усами мелькнул красный огонек папиросы. – Как же вы попали сюда?
Я попытался сделать наигранно грустную "мину" и пожал плечами. Хозяин винной глубоко «затянулся», бросил окурок под ноги, притоптал его. Из - под черного носа туфли, кружась, вырвался сноп искорок, мгновенно погасший.
- Нужно помочь вам, Пан. Ночи стали холодны, ветви к утру стоят в инее. Думаю, недолго осталось ждать снега. Самим вам не добраться в такую даль. Одну минуту.
 

Он ступил прочь из фонарного света, оставив меня стоять качающимся наблюдателем, подошел к забору напротив, густо опутанному виноградом, порылся в карманах пальто и достал раскладной нож. Срезанная виноградная лоза падала наземь, косточки спелых ягод хрустели под каблуком. Вот, обнажились доски забора, которые также начали скрипеть и трещать под напором его рук; теперь уже в деревянной ограде зияла дыра, размером с ворота. Сбив поперечные балки, владелец питейной шагнул в ее пустоту и на какое-то время все стихло, а затем, оттуда показался жёлтый свет фар и раздался звук заработавших в цилиндрах поршней.
Покачиваясь на рессорах, из черной пустоты разбитого забора возник автомобиль.
- Прошу вас, Пан, присаживайтесь. - Говорил своим низким голосом теперь уже шофёр, бывший немногим ранее хозяином винного погреба. Он взял меня под руку и аккуратно довел к открытой задней двери машины. - Куда вас довезти? На площадь Свободы, кажется?
- На Мятежную улицу, что возле площади, если вас не затруднит... – Молвил я.
Дверца за мной закрылась, автомобиль тронулся с места. Несколько минут я пытался следить за извивающейся в свете фар "змеёй" дороги. Последнее, что я помню перед тем, как сомкнул глаза - резкий взгорок, на который мы заехали, открывший перед нами тысячи мигающих, прищуренных огоньков города, раскинувшегося в долине под ногами.

******

Меня разбудили лёгкие хлопки по плечу. Расплывчатым после короткого (как мне показалось) тяжёлого сна взглядом, я окинул сидевшего по левую руку от меня шофёра.

- Вот мы и приехали, Пан. - Он ещё раз легко тронул мое плечо. - Дальше дороги нет.

Я всмотрелся в пейзаж за стеклом: видимо, спустившись в долину, мы оказались во власти настолько густого тумана, что свет фар с трудом пробивал метр- другой этого плотного молочного облака. Одинокий автомобиль наш был съеден им, проглочен, как казалось, без единого шанса на спасение.

- Спасибо. - Я тронул холодную металлическую ручку, и дверца открылась, тут же впустив в салон зябкий и сырой мрак.

- Всего доброго, Пан. - отозвался водитель, еле заметно улыбнувшись в рыжие усы. Улыбка вышла грустной и вымученной. - Жду вас в своей винной. Непременно жду.

Я ступил на землю и тотчас машина тронулась, постепенно исчезая в тумане, оставляя от себя только звуки работающего двигателя; но и они стихали, пропадали, побежденные тишиной.

Где я? Это не площадь Свободы, не родная улица, которая даже ночью полна голосами гуляк. Здесь не видно тусклых фонарных огней, под ногами «чавкает» грязь, вместо привычного «цоканья» каблука о каменную плитку. Меня охватил страх. Удары сердца добрались до горла, руки начала бить дрожь. «Обманули...меня обманули...- эти слова заполнили меня, мешая дышать. - Он напоил и бросил меня здесь, себе на потеху... обманут, обманут!»

- Подождите! Остановитесь! - закричал я в серую пустоту. - Будь ты проклят!

Время исчезло. Из тумана на меня смотрела больная, затаившаяся в штиле, полная робких желтоватых теней ночь. Нужно спасаться, уходить из этого места. Но куда? Не видно ни зги. Вытянешь руку и тут же кончики пальцев растворяет туман. Волна отчаяния немного отхлынула (надолго ли?). Рука нащупала в кармане брюк спичечный коробок. Серная головка чиркнула о его стенку, зашипела, пустила дымок. Неуверенными шагами я направился по грунтовой дороге, в направлении уехавшего автомобиля. Огонек «лизнул» мои пальцы, спичка упала наземь, вспыхнула следующая. Хозяин винной был прав: скользкая, размокшая от дождей земляная дорога обрывалась, след от колес проглядывался на луговой траве. Можно было попробовать пойти за машиной, ведь она не уехала в никуда. Вопрос в другом: далеко ли? Я потряс коробком. Практически пуст. Без огня, в таком тумане я быстро потеряю след, заблужусь окончательно.