Проклятый дом

Проклятый дом

1856 год. Дом 216b по Фаррингдон-стрит, Лондон.

Молоденькая девушка Фанни, работала служанкой в доме четы Миллиганов, чему она безмерно гордилась. Работа была изнуряющая, но девушке прилично платили и обещали, в случае ее ухода, хорошие рекомендации. Это обстоятельство давало надежду на стабильный заработок в Лондоне, где найти хорошую работу, без рекомендаций, было невероятно сложно. А главное, что хозяин дома всегда был сдержан со слугами и ни разу не позволил себе, ни двусмысленной шутки или (упаси Боже!) рукоприкладства к мягким местам Фанни. Его больше интересовали старые, пыльные камни, какие-то страшные дикарские маски, чем симпатичная служанка. Он часто закрывался у себя в кабинете с этими древними артефактами и сердился каждый раз, когда Фанни была вынуждена звать его к ужину. Хозяйка - добрая миссис Миллиган - первое время немного ревновала ее к отцу семейства, но вскоре убедилась, что опасения совершенно беспочвенны и потому перестала придираться по мелочам. Хозяйка лично подбирала подарки на Рождество для расторопной служанки, и заставляла редких гостей дома, оставлять Фанни хорошие чаевые.
Сложнее всего было с крошкой Кристин - дочерью мистера и миссис Миллиган. Трехлетняя девочка капризничала и часто болела. Фанни жалела ее, укачивая пела песенки и даже купила дочери хозяев новую, недорогую, куклу. Кристин так влюбилась в эту милую игрушку, что ложилась спать только с подарком от няни.
Постепенно жизнь наладилась и Фанни чувствовала себя невероятно счастливой от того, что ей так повезло с работой. Однако, как это часто бывает, все портило одна мелкая деталь, как ложка дегтя в бочке меда, она отравляла жизнь Фанни. Девушка не могла побороть в себе страх перед подвалом, в котором ей приходилось бывать  едва ли не чаще, чем наверху. Сырой, темный подвал, страшил ее так, будто в нем жило какое-то ужасное чудовище, невидимое, но явно присутствующее в каждом углу. Однажды Фанни даже услышала его - леденящий душу скрежет доносился из мрачной темноты. Если днем, спускаясь в сырой подвал, она еще могла заглушать этот беспричинный страх, то ночью ужас сжимал юное девичье сердечко до размеров грецкого ореха. Впрочем, усталость от дневной работы по дому не позволяла девушке сойти с ума от бессонницы. Помучившись недолго в кровати, там же в подвале, Фанни засыпала крепким сном, и на утро выглядела бодрой и отдохнувшей.  

Сегодня вечером у хозяев были гости. Фанни пришлось много и усердно работать, прибирая дом после их ухода. Семья уже давно спала, когда девушка, наконец, закончила уборку в доме. Кроме садовника, который редко заходил в дом, других слуг у Миллиганов не было.

Фанни, держа в руках большую корзину белья, подошла к двери в подвал. Во внутреннем кармашке униформы звенели чаевые. Девушка, томно мечтая о том, какие чулки она купит на эти деньги, стала спускаться в подвал. Ее приятные мечты прервал могильный холод исходивший из темноты. В очередной раз, она мысленно заставила себя двигаться вниз по ступеням. Вдруг, Фанни почувствовала сзади нечто ужасное и попыталась оглянуться, но  занесенная на следующую ступеньку нога, неожиданно потеряла привычную опору лестницы. Девушка рухнула в бездну. Упавшая рядом с ней свеча последними всполохами осветила лицо служанки, лежащей в подвале. Ее широко открытые глаза выражали настоящий ужас. Фанни была мертва.

***

Промозглым лондонским вечером, Чарльз Локвуд, подтянутый, жилистый инспектор Скотланд-Ярда, одетый в черный сюртук и такого же цвета цилиндр вышел из двуколки. Вокруг него творилось сущая вакханалия. Жильцы соседних домов, их слуги  в полном наличии окружили калитку ограды дома на Фаррингдон-стрит. У многих были зажжены факела и настроены граждане чрезвычайно воинственно. Подвыпившие ирландцы выкрикивали угрозы и явно желали кого-то вздернуть. Растолкав зевак Локвуд подошел к калитке. Кто-то грубо схватил его за рукав.
- Этот дом пр-роклят! - прохрипел кто-то сзади.

Локвуд оглянулся, однако, понять кто именно это сказал было невозможно. Калитку охранял констебль, который узнав инспектора пропустил его. Локвуд оглядел строение. Обычный кирпичный викторианский дом в два этажа и шестью окнами. Почти всю стену обвивал плющ, а перед парадным входом была разбита клумба с розами.

Инспектор вошел в дом. Обстановка в гостинной совершенно типичная для этого района Лондона - дорогая фабричная мебель, бриллиантово-зеленые обои с золотым тиснением, тяжелые гардины, портреты родственников в рамках и обязательный камин.
В гостинной толпилось много людей, все шумели и что-то горячо обсуждали, но заметив входящего инспектора толпа примолкла. Констебль четко и по уставному отчитался о происшествии. Из его отчета стало известно, что некая вдова - миссис Миллиган, скончалась пару часов назад. Ее тело обнаружил садовник. Прибывший раньше полицейских доктор уже провел предварительный осмотр тела и заверил всех, что женщина была отравлена мышьяком. Волна слухов тут же прокатилась по этой улице и жители решили, что в смерти вдовы виноват Николас, так звали садовника, который в последнее время заменял женщине камердинера и был другом семьи.  Миссис Миллиган вела одинокий образ жизни и крайне редко выходила из дома. Она полностью доверяла Николасу приготовление пищи, покупку продуктов и многие другие обязанности и потому толпа решила, что кроме него некому было отравить хозяйку. Суд Линча вовремя остановили полицейские.

Тело несчастной женщины лежало тут же, в гостинной. Симптомы отравления мышьяком были очевидны - заметные пигментные пятна на висках и белые поперечные линии на ногтях. Следов насилия на жертве не обнаружилось.
Обыватели, среди которых были самые уважаемые люди на этой улице, с интересом наблюдали за работой полиции. Один из них, фабрикант судя по виду, обратился к Локвуду.

- Господин инспектор! Мое имя - Уильям Дизраэли. Я являюсь крупным промышленником и в родстве с самим канцлером казначейства. - окружавшие его важные мужи подтверждающие закивали. - Местная общественность, представителем которой я в данный момент являюсь, очень обеспокоена сим жестоким убийством. В каждом доме на этой улице есть по нескольку слуг и уважаемые господа более не могут спокойно довериться прислуге.  Жены опасаются камеристок, дети не хотят спать с няней, мужья подумывают об увольнении всех, без исключения, слуг. Вы представляете к каким последствиям может привести атмосфера всеобщей подозрительности? У Вас есть только одна возможность спасти общественный покой - отдать убийцу, этого кровожадного садовника Николаса, в руки народа. Толпа показательно накажет злодея и другим будет не повадно. В ином случае, мы будем вынуждены, ходатайствовать Вашему начальству о Вашем должностном соответствии.