Проклятый огонь

Проклятый огонь

Проклятый огонь

- Чёрт возьми, - протянул Кручина, - это же край.

Забравшись на камень, он приложил ладонь ко лбу и уставился на скрытую дымкой тёмную полосу горизонта. Действительно, это был край. Втянув носом горячий воздух, Кручина свистнул. Поверить глазам сейчас было очень не просто.

А там, на краю, вереницей неровных клыков впивался в небесную плоть бесконечный горный хребет. Черные зубы земли, окаймившие пасть мироздания, чьи вершины терялись в белёсой дымке. Иные вздымались так высоко, что и постичь их взглядом было невозможно.

Зимой нескончаемая завеса дождя и снега заволакивала горизонт от края до края. Туманы сползали по склонам, забирались в густые чащи. Они укрывали луга, обращая их в утыканные сухостоем погосты. Пустынные и обманчиво тихие. И время тянулось сосновым варом под сенью тяжёлых туч. Лишь в летнюю пору, когда небеса прояснялись, заснеженные пики сверкали будто бы целиком высеченные из хрусталя. И склоны, изрезанные шумными, ледяными потоками, вздымались над долинами будто сросшиеся с землёй крыши великаньих лачуг.

Восточная марка. Хребет мироздания. Последний рубеж. Кручина невольно поёжился. Он слышал об этих горах. Но, вопреки ожиданию, картина вызвала в нём слишком противоречивые чувства. И стало от того так мерзко, что он едва пересилил желание немедля смотаться подальше. Горы Острога были ему совсем не рады.

Внизу, у подножья холма, сгрудилось небольшое село, бывшее целью и, собственно, окончанием их пути. Прибившееся к берегу узкой речушки, оно походило на обнесённую частоколом кучу навоза, а шнырявшие там людишки - на жучков, в нём копающихся. Кручина глянул на них сверху вниз и плюнул, едва не свалившись с булыжника. С какой стати это отхожее место нарекли Светлицей, было для него непостижимой загадкой.

- Чёртов край. - Бубнил он под нос. - Здесь же нет ничего. Лес да камни. А дальше просто камни. Камни, камни... Жрут, небось, тоже камни.

Продолжая ругаться, Кручина прыгнул на землю, забрался в седло и тронул кобылу. Конники двинулись следом.

- Докатился. Аж до самой кромки. Осталось с неё свалиться. - Вздохнул он. И без того паршивое настроение испортилось совсем. Казалось хуже просто некуда. Казалось.

- Так вались. - Вклинился меж дум скрипучий голосок.

Ехидная морда его обладателя за дни похода Кручине порядком надоела, и он с радостью бы съездил по ней чем-нибудь тяжёлым, но здравый смысл и пустые карманы этому сильно противились. Загривок ухмыльнулся и ткнул в него пальцем, хрипловато хихикнув. Кручина придержал кобылу. Все остановились.

- Чего тебе надо? - Спросил он холодно, очень холодно.

- Знание хочу донести до тебя. Да-да. А то, видать, совсем башку твою опустошили. - Надменно прищурился тот. Дрянная ухмылка продолжала играть в уголках тонких бесцветных губ.

- Обойдусь без твоих знаний. Двигай. - Бросил Кручина отворачиваясь. Но Загривок не двинулся с места.

- Это верно, обойдешься. Как-никак тамошняя чернь расспрашивать тебя не станет. Но мне-то как жить с этим? В конце концов я же твой верный соратник. Одной цели служим, под одним флажком валандаемся. И кем буду я, коли не поделюсь с тобой хоть крохами того пирога, что мудростью зовётся. А мудрость, как известно, приходит не только с опытом, но и со знанием. Так что помолчи, да послушай, что в уши твои скажу.

"Нарываешься, - подумал Кручина, - Но, коли на то пошло, нож вытащить не успеешь".

Он демонстративно поправил перевязь, но Загривок как будто бы и не заметил.

- Я говорю, что это - Загривок повёл рукой в сторону гор. - никакой и не край. А знаешь что?

- Догадываюсь. - Всё так же холодно ответил Кручина.

- Догадывается он. - Загривок возвёл очи и покачал головой. - Твои догадки - дураку под пятки.

Кручина посмотрел ему в лицо, сжимая стремя так, что пальцы хрустели. Загривок ухмыльнулся.

- Пропасть там, видите ли. Край мира! Великое ничто! Ха! Только ребёнок поверит в такую чушь, да дурень отъявленный. Ты вроде ни тот, ни другой, а всё туда же.

- Так и будешь трепаться? Или что-нибудь дельное скажешь? - Оборвал Кручина.

Скажу. - В момент подтвердил Загривок. - Так вот то, что есть там, для умишки твоего непотребно, потому как расходится с простолюдинскими поверьями. И смех, твою ж мать, и грех!

- Какими ещё поверьями? - Покосился Кручина - Что ты несёшь? Да и откуда тебе-то знать?

- Откуда знать, откуда знать... - Скривился Загривок. - Ну почему ты не веришь мне на слово? А?

Кручина фыркнул и отвернулся. Кобылка под ним нетерпеливо перебирала ногами.

- Тебе? На слово? Скажи ещё, что заглядывал туда.

- А вдруг? - Загривок расплылся в широченной улыбке.

Арефий, прозванный в народе Загривком, нарываться на неприятности очень любил. Порой до того любил, что зубы его в порядке очереди перебирались на грязный пол какого-нибудь кабака, освободившись от необходимости пропускать лившееся из пасти дерьмо. Тем не менее, своим отсутствием трепаться они ему нисколько не мешали. В последний раз, когда дело дошло до поножовщины, Загривок получил лишь плетью по тощей спине, в то время, как зачинщики - те, на которых он указал - отправились горбатиться в каменоломни. Или кормить червей. Что и говорить, друзей у Загривка хватало. И кое кто из них был в состоянии вытащить его даже из петли. Например воевода, у которого тот бегал в дружинниках.

- Трепло ты паршивое. - Прошипел Кручина, когда дружинник тронул гнедую клячу и потопал вниз по пологому склону. И дружина, и наёмные прекрасно знали, что даже эту клячу Загривок выудил из-под какого-то купчишки, так как собственную заблаговременно проиграл. Некоторые втихую посмеивались над ним: мол, удачу испытывает. Но только не Кручина. Он-то знал таких хитрецов, знал их натуру, сознающую вседозволенность. Знал и презирал. Кручина с радостью снёс бы ему башку, но это грозило потерей работы. К тому же обязательным и весьма поспешным отступлением за границы земель Драгодара, кои приносили неплохой заработок. Издержки, чертовы издержки профессии. А ведь ещё совсем недавно он зарубил бы поганца, да скинул в канаву, на радость пиявкам. Кручина вздохнул. Нужно взять себя в руки.