Просчёт

Просчёт

Сквозь боль

Ты ощущаешь мои чувства.

Ты должна понять,

Что это все ради искусства.

Но знай: я люблю тебя

Больше, чем БДСМ;

Больше, чем алкоголь

И вишневый джем.

«Больше, чем BDSM» FIZICA

Пальцы нервно подрагивали. В кожу врезались грубые волокна верёвки. Связанные крест-накрест запястья коротким «поводком» из той же пеньки крепились к изголовью кровати губернатора Санто-Доминго. Длины хватало ровно настолько, чтобы с вытянутыми вперёд руками, обнажённая разведчица из 24-го столетия сидела на пятках поверх белых простыней. Лицо марсианки оставалось непроницаемым, впрочем, в интимном полумраке ночной комнаты это едва было заметно. Да и тот, кто мог увидеть её лицо, стоял за спиной и был больше заинтересован в других частях её тела.

Вдоль позвоночника прошлись его тёплые пальцы, вызывая нервные мурашки. Ласковое и нежное касание. Пока что. От этого прикосновения Ада вздрогнула, выдавая себя с головой. Тяжёлое дыхание рвалось из груди порциями. Сердце колотилось от предвкушения срыва в пропасть. Это была большая ошибка. Огромная. Ещё одна в череде совершённых с самого рождества в этом грёбаном Испанском Гондурасе.

Она продолжала упрямо смотреть в изголовье кровати, даже когда рука грозного адмирала опустилась на её шею. Колотящийся пульс разоблачал и её саму, и все её тревоги. Он слышал, он всё чувствовал. И всё же спина чуть вздрогнула от ощущения чего-то непривычного. Что-то грубоватое, узловатое, прохладное и кожаное… должно быть именно так ощущается его любимая плеть.

Кровать чуть просела под его весом. Диего приблизился к ней вплотную и прошептал своим пугающим шепотом хозяина положения:

— Ты не представляешь, сколько во мне накопилось, — он провёл языком влажную дорожку от шеи и до уха, прежде чем продолжил: — И это всё станет твоим!..

Хдыщ!

Первый удар выбил из лёгких весь воздух. Военная выучка не позволила крикнуть или пискнуть. Лишь сдавленное дыхание. Так её ещё никто и никогда не бил. Сердце заколотилось ещё быстрее.

Хдыщ-хдыщь!

Она глухо выдохнула, чуть опустив голову к вытянутым рукам. Это происходило на самом деле. Не в воспалённом сне! Расходящиеся по телу мурашки чёрной волной прогоняли сквозь тело самые разнообразные ощущения. Но начали с отчаяния и ужаса.

Хдыщ-хдыщ-хдыщ!

Только судорожно сжатые пальцы рук и ног могли в действительности показать, что чувствовала продолжающая хранить молчание разведчица. От спины расходились волны жара. Каждое место соприкосновения белой кожи и плети горело, словно маленький костёр. Шесть маленьких костров. Чёрные волны мурашек дополнили картину ощущений калейдоскопом из гнева, раздражения, нетерпения и чего-то на грани разрушения сознания.

Хдыщ-хдыщ-хдыщ… Хдыщ!

Ада уже не считала, сколько на её спину пришлось ударов. В голове поселился туман, частично смывающий все ощущения, заставляя померкнуть всё, кроме одного. Самого главного…

Холодный хвост плети вновь прошёлся по спине медленно и почти бережно, вызвав даже более яркую реакцию, чем удары. Ада всё же не выдержала и зашипела. Руки нервно дернулись в бессмысленной попытке вывернуться из узлов, завязанных бывалым моряком. Больше шансов перекусить зубами плеть. Следом за хвостом орудия побоев спину огладили горячие руки испанца. Они осторожно касались тех участков спины, где удары ещё не превратили белое в красное. На самые жгучие места от порки обрушились губы грозного адмирала, с любовью отмечающего свою работу. А вот уже пламенные, судя по ощущениям, поцелуи вызвали судорожные всхлипы-стоны, задавленные за мгновение до того, как вырвались из упрямо сжатых губ марсианки.

Стон из неё он всё же вырвал, когда горячие пальцы коснулись точки схождения ног. Тихий и жалобный, больше напоминающий писк мыши.

— Ты могла это остановить! — прошептал Диего со своей привычной самодовольной ухмылкой, читающейся даже в этом бархатном шипении.

Пальцы дворянина огладили позвонки её спины и надавили на лопатки, без слов приказывая встать на колени и наклониться вперёд. Приготовиться к грохоту последней на сегодня порции ударов…

☠ ☠ ☠

За несколько месяцев до этого

Белиз

Рождество

Построенный испанцами в Белизе дом губернатора, напоминающий небольшой дворец, был будто создан исключительно для балов да приёмов. Разумеется, помещения со спальнями для гостей существовали… где-то там в самом дальнем крыле здания, о котором знать могли лишь те, кто в них жил. Правитель испанского Гондураса не стеснялся красиво жить и приглашать всю знать на приёмы по поводу и без. А сочельник прямо напрашивался на большое помпезное празднование с балом, фейерверками, изысканными закусками и танцами.

В канун Рождества Алехандро де Суига в своих попытках добиться расположения ряженой разведчицы перешёл к предельно решительным мерам. Во время приёма, когда Барышня де Гусман потащила свою наперсницу присутствовать при очередной охоте на адмирала или не менее знатного кандидата, он не отходил от девушки ни на шаг.

Пыточная конструкция из корсета и панье не позволяла ей шустро прятаться от настойчивого дворянина. Любая попытка перейти с шага на бег вызывала приступ удушья и черные мушки перед глазами. Быть может, именно поэтому женщин обряжали в платья, не позволяющие убегать и драться, создавая из половины человечества беспомощных созданий? Эта мысль не оставляла Аду с момента затягивания корсета. Не отказывая себе в желании выглядеть красиво, она не поскупилась на привлекательное бальное платье, но прическу выбрала скромную. Свои собственные волосы, собранные наверх с несколькими туго завитыми прядями, опускающимися по шее. Образ завершало модное в обществе белое перо павлина, огибающее голову, словно своеобразная шляпа.

«Не для этого меня бросали в клетку к тиграм во время подготовки темпоральных агентов!» — с досадой думала Ада, в очередной раз ускользая от настырного ухажёра. Чутьё ей подсказывало, что просто так де Суига от неё не отстанет.