Прощай, Элли...

Прощай, Элли...

   - Кто эта красотка? Что-то знакомое! - Себастьян с ухмылкой посмотрел на Жоржа. - Возлюбленная? Жорж смущенно опустил взгляд. Пухлые щеки, ещё не знавшие бритвы цирюльника залились алым огнем.

   - Это госпожа Элли, дочь барона Альберта Делафьена. 

   - И что ее портрет делает в твоей комнате? Жорж! Напомни, какой у тебя заказ? Юный ученик понуро опустил голову.

   - Четыре пейзажа окрестностей Делламарки.

   - И где они?

   - Почти готовы, господин Себастьян! Вот, взгляните!

   Юноша проворно снял с полки готовые картины. Себастьян принял степенно, как подобает хозяину лучшей художественной студии Делламарки, вытянул руки отдаляя пейзаж.

   - Недурно, недурно! Хорошо, я сам докончу картины, а ты... на этот раз прощен. Получишь свой гонорар. Но если ещё раз узнаю, что тратишь краски на бездарную мазню - выгоню. На твоё место, уж поверь, желающих достаточно! Старик вышел из тесной комнатки Жоржа. Тот облегченно вздохнул, тихонько опустился на широкую скамью, что также была и его постелью. Взглянул на портрет. "Элли! Как же ты прекрасна!" Он видел ее всего один раз, на вечере в доме барона. Себастьян взял с собой самых талантливых учеников студии, оказаться в их числе посчастливилось и Жоржу. Стоило увидеть эту красотку, и юноша больше ни на что не обращал внимания. Весь вечер не сводил с неё глаз. Когда на следующий день друзья в студии спрашивали о вечере, о гостях, о богатстве особняка, Жорж ничего не мог припомнить. Над ним посмеялись, к странностями чудака давно уже привыкли.              Себастьян влетел в комнату как ураган.

   - Это что?

   - Я... я... поставил свою подпись...

   - Ты что, - старик бешено выпучил глаза, - великим художником себя возомнил?

   - Ну, также все делают. Это же моя картина.

   - Все картины студии мои! Мои!

   Старик гневно глянул на портрет. Порывисто шагнул, морщинистые руки потянулись сорвать. Жорж бросился на него, откуда силы взялись, швырнул старика на скамью. Себастьян неловко завалился, закричал дурным голосом : "Пошёл вон, щенок!" В белесых старческих глазах блеснул испуг, Себастьян постарался скрыть. Жорж аккуратно снял со стены картину, бережно обернул бумагой, спрятал в большой холщовый мешок, что специально пошил для таких вещей. Все остальное имущество давно уложенно в чемодан, что подарил ему учитель Пьер из приюта на прощание. На улице непривычно свежо, Жорж привык к тёплой душной комнатке. Запахнул посильнее куцый пиджак, повесил мешок на плечо. Измазанная краской ладонь крепко стиснула прохладную ручку чемодана. Зашагал куда глаза глядят, все равно идти некуда. Сирота из приюта, таким мало дорог, либо под мост, там обосновались все попрошайки Делламарки, либо, если позволят силы и совесть - в банду Хромого Кантона, что наводит ужас на респектабельных господ города. Ни то, ни другое Жоржу не нравилось, так что побрел на набережную Деллтории, где часто писал пейзажи. На набережной пустынно, Жорж опустился на похолодавшую скамью. Зубы начали отбивать чечетку, юноша поставил чемодан на колени, хотя бы не так дует ветер. За спиной процокотала какая-то повозка, Жорж даже не обернулся. Шум внезапно стих, мягко хлопнула дверца. Послышались лёгкие шаги, Жорж огорчился, ведь так любит одиночество и тишину, но нет. Зло скосил глаза и обомлел. Элли! Она шла прямо к нему. Прохладный ветер трепетал, купался в её роскошных волосах, закатное солнце отражалось в небесно-голубых глазах, что смотрели, казалось, в самую глубину души. Пухлые губки кокетливо прошептали его имя. Жорж поднялся, чемодан скользнул с колен, раскрылся упав, ветер подхватил наброски, швырнул в потемневшие воды Деллтории. Она шла к нему, тонкая, ослепительная, безумно любимая. Жорж сделал шаг навстречу, навстречу своему счастью...

   Офицер долго переминался с ноги на ногу. Наконец решился, постучал тихонько в дверь. Ожидал увидеть дворецкого, но дверь открыла сама баронесса Изольда.

   - Добрый день, господин Антоньер. Нежданный визит! Что-то случилось?

   - День добрый, госпожа. Маленький инцендентик.

   - А можно покороче, простите, но мы спешим на вечер к Лагоям. Нас уже ждут!

   - Хорошо! Сегодня утром на набережной нашли тело Жоржа Симонтеса, ученика Себастьяна Делранго. Помните, они были у вас на вечере в прошлом месяце. Мальчишка написал потрясающий портрет Элли, и я в нарушение инструкции решил вручить его вашей дочери. Такова было воля умершего (Офицер конечно же соврал, но посчитал, что эта маленькая ложь никому не повредит). Изольда бережно приняла подарок. Зашуршала бумага, свет от маленькой лампы над входом осветил портрет.

   - Неплохо, очень неплохо. Жаль, очень жаль мальчика. Помню его, как же! Весь вечер не сводил глаз с нашей Элли. Спасибо, Антоньер.

   - Всегда к вашим услугам!

    Изольда мягко притворила за гостем дверь.

   - Визмонд! Визмонд! Где ты!

   Дворецкий примчался на зов хозяйки, как преданный пес.

   - Простите, госпожа. Похолодало, и я решил растопить печь.

   - Это правильно. И вот возьми, это тоже отправь в огонь. Не хватало ещё моей милой девочке подарков от мертвецов!

   - Но госпожа...

   - Визмонд, - мелодичный голос хозяйки дома сменился на металлический, - я не повторяю дважды.

   - Хорошо, как вам будет угодно...

   Седой слуга спустился в подвал. Аккуратно поставил картину к стене. Распахнулась дверца прожорливой печи, алые языки пламени норовили ворваться в комнату. Яркие отблески заиграли на закопченных стенах, скользнули по портрету. Милое знакомое лицо ожило, Визмонд с сожалением взял картину в руки. "Какое кощунство..."