Прощание

Прощание

Как же тут было холодно! И, откровенно говоря, жутковато. А что, если тебе двадцать три и в маршрутке к тебе иногда обращаются: «Мужчина, передайте за проезд», то уже можно ничего не бояться? А если вокруг – на километры ни души, времени полдвенадцатого ночи, и первая электричка будет лишь в десять утра? А за бортом минус двадцать, да и «на борту» отнюдь не плюс.

Валерка, стиснув красные ладони подмышками, прижался к еще холодному боку печки, в которой начали потрескивать выломанные доски забора, и помотал головой. Придурок! Дебил! Тупица! Получить с незнакомого номера эсэмэску и ломануться в предновогодний вечер к черту на рога! И все лишь потому, что вбил себе в голову: Анечка хочет помириться! Идиот!.. А что в той эсэмэске написано? «Жду на твоей старой даче». И все! С чего он решил, что это Анечка? Почему не вспомнил, что на этой даче Анечка ни разу не была? С ней он познакомился лишь этим летом, а как раз в это лето старую дачу они безуспешно пытались продать, и даже сам он ни разу тут не был с прошлого года!

На этой даче была Снежана. Точно, Снежана здесь была. Но когда? Не вспомнить. Собственно, и саму Снежану он уже почти не помнил. Хотя, говорят, первая любовь не забывается.

Валерка встал, заглянул в печной зев, бросил туда еще пару досок и вытянул вслед им руки, жмурясь от блаженного тепла. И тут же скривился от возникшей ассоциации: это не тепло, это он блаженный. Так повестись, так вляпаться! И когда – в новогоднюю ночь!.. А в этом дурацком поселке уже ни одной обитаемой дачи не осталось; во всяком случае, Новый год встречать сюда давно никто не ездит. И мобильник здесь сеть не ловит, даже не позвонить никому, чтобы приехали, забрали. Удивительно, что еще провода не обрезали и электричество по ним подают. Зато жрачки нет ни крошки! Хорошо еще, шампанское прихватил да коробку конфет.

Лампочка под потолком мигнула и погасла. Теперь комната освещалась лишь отблесками пламени из печи. Валерка сплюнул. Ну вот, накаркал!

Он посмотрел на часы. До наступления Нового года оставалось двадцать минут. Надо хоть шампанское открыть.

Валерка подошел к столу, достал из сумки бутылку и коробку конфет и вдруг краем глаза уловил за окном движение. Нет, даже не движение, а некий проблеск. Может, нашлись еще идиоты и все же прикатили сюда праздновать?

Валерка выскочил на крыльцо. Двор, как и остальной поселок, по-прежнему окутывал мрак, лишь земля, покрытая снегом, была немного светлей. Хотя… Валерка всмотрелся в кусты напротив угла дома. Ему показалось, что по черным ветвям пробежал голубоватый отблеск. Нет, не показалось… Кусты явно что-то освещало из-за угла.

Валерке стало не по себе. Почему-то он был уверен, что за углом отнюдь не экстремалы, жаждущие встретить Новый год в глуши. И даже не волки – у тех глаза, вроде бы, желтые. Что же там могло светиться?

И тут он вдруг сплюнул от досады за собственную тупость и трусость. Это же просто луна из-за облаков пробивается, вот тебе и голубое свечение!

Валерка зашагал по сугробам к углу дома. Заодно он вспомнил, что как раз там, с торца дачи, росла елка – отец посадил ее, когда Валерка был маленький. Тогда они часто приезжали сюда всей семьей встречать Новый год.

Да, елка была на месте. Настоящая новогодняя – большая, пышная, покрытая снежными шапками. Не хватало лишь игрушек и гирлянд. И Деда Мороза со Снегурочкой. Впрочем, Снегурочка там тоже была. От нее-то как раз и разливалось вокруг слабое голубоватое сияние, а еловые ветви просвечивали сквозь ее казавшийся бестелесным силуэт.

Валерка замер, почувствовав, как сердце, сбившись с ритма, бешено заколотилось в груди. Ноги вмиг сделались ватными, и он медленно осел в сугроб, не сводя вытаращенных глаз с полупрозрачной светящейся гостьи.

– Ты кто?.. – выдохнул Валерка клубок морозного пара.

– Ты уже забыл, как называл меня? – звенящий голосок слетел с прозрачных губ лишь невидимыми звуками, мороз не выявил даже намека на дыхание. – Я – твоя Снегурка.

– Снегурка?! – подскочил Валерка, сразу вспомнив, что именно так он называл когда-то свою первую любовь. – Снежана, это ты? Значит, это ты меня сюда вызвала?.. – Валерка почувствовал непередаваемое облегчение и хотел уже рассмеяться, но до него вдруг дошло кое-что еще, и он снова опустился в сугроб. – Но… к-как… п-почему ты… т-такая?..

– Потому что я и впрямь стала Снегуркой… Наверное, так это тоже можно назвать. Сколько сейчас времени?

Валерка поднес к глазам трясущуюся руку.

– Без с-семи д-двенадцать.

– Значит, еще сегодня…

– Что сегодня? – внезапно перестал заикаться Валерка.

– Сегодня – день моей… – начала Снежана, но мотнула вдруг головой: – Нет, сегодня мой день рождения!

– Твой день рождения в июле, – прошептал ничего не понимающий Валерка.

– В июле день рождения Снежаны. А сегодня – день рождения Снегурки! – негромкий смех колокольчиком зазвенел в морозном воздухе, но вместо веселья Валерка услышал в нем грусть. – И ведь это так кстати, правда, Валер? Через пару минут Новый год!