Прощание славянки

Прощание славянки

       В феврале заболела мать. 
       Сын приехал в гости субботним днём, в начале мая. От остановки до родительского дома три минуты ходьбы. Он подошёл к калитке и, что-то шевельнулось под сердцем. Обычно, в эти дни, мать занималась либо огородом, либо палисадником; но, ни в палисаднике, ни на огороде её не было видно. Сын зашёл в дом. Тихо. Заглянул в зал, отца нет; значит на работе. Дверь в спальню была прикрыта. Он разулся и зашёл в комнату. Мать лежала на кровати. «Сынок, приехал. А я вот болею». Подошёл, присел на край кровати. Мать взяла его руку и,  расспросив про жену и внучек, рассказала про болезнь. Защемило сердце, к горлу подкатил противный комок. Сколько он себя помнил, с самого раннего детства и до сего дня, мать не болела. Может быть, и болела, но он не смог вспомнить. 
             "Что ж я лежу, сынок. Пойдём, хоть чаю с дороги попьёшь".

            Она встала, и они прошли на кухню. Было видно, что каждый шаг причиняет ей боль.
      Через полчаса пришёл на обед отец. В доме стало веселее.
        Утром в воскресенье отец на кухне колдовал над чаем. Мешать ему в это время было очень опасно; мог и обматерить под горячую руку.

             А получилось вот что: сын подошёл к рукомойнику и, намылив руки и лицо, хотел умыться. Но вода закончилась. Мать стояла рядом и, увидев, что воды нет сказала:

              -Отец, налей воды в умывальник, кончилась

               -Пусть сам нальёт, ты же видишь, я чай завариваю!

                -Да у него руки мыльные 

             Схватив ковш и, набрав воды из под крана, отец подбежал к умывальнику и одним движением опрокинул ковш в бачок. Всё произошло очень быстро, и мать не успела сказать, что с бачка не снята крышка. Крышка была стеклянная и, отец в спешке не заметил её.

              Возникшее напряжение разрядил смех сына.

           Беззвучно, одними глазами, смеялась мать; виновато улыбаясь и беззлобно ругнувшись, засмеялся отец и пошёл за водой.
              В конце августа, стоя за кульманом на работе он вдруг отчётливо осознал, что зимовать отец будет один. Мать заготавливала на зиму варенье, и он всегда увозил с собой от родителей баночку малинового или смородинового. Но в этом году  всю собранную ягоду он увёз в город.
              Второго ноября, днём, позвонила тётя и сказала, что ему надо приехать домой.
С четвёртого ноября начинались выходные, и он ответил, что приедет четвёртого.

               -Мама очень плохая - помолчав, сказала тётя.
                Он приехал второй электричкой и от вокзала до деревни пошёл пешком. Через час подошёл к дому. Бросив сумку на крыльцо, сходил в туалет и, вернувшись, зашёл в сени. Навстречу вышла тётя и, обняв его и прижав к себе, сказала: «Юра, ты опоздал; мама умерла вчера вечером в одиннадцать часов».

            ***
              Потряс рассказ отца.
              Вечером первого ноября она спросила у него: «Володя, можно я сегодня буду спать с тобой?».

             «Конечно, Тоня», - ответил он. 
                Отец засыпал и просыпался, а она, всю ночь, держала в руках и гладила его руку.         Он видел слёзы и спрашивал: «Тоня, ты плачешь, ты не спишь?».

          Она улыбалась и одними губами отвечала: «Спи, спи Володя».

          Она прощалась с ним, прощалась навсегда.

Всё чаще сниться стала мать,

Отец — вот тоже в сны заходит,

И не могу ночами спать,

И боль на сердце не проходит.

Который год на том уж свете,

Да есть ли свет там? Кто бы знал.

Вот и мои взрослеют дети,

И, сам, давно седым уж стал.

Я всё корю себя за то, что

К ним не приехал, как хотел;

Под Новый Год ..

              Теперь уж поздно ..

И горько мне, что лишь хотел.

И больно мне, что лишь ночами,

Они в мои приходят сны,

И близок свет тот – близок снами,

Но между нами темень тьмы.

Всё чаще сниться стала мать,

Отец — вот тоже в сны заходит,

И не могу ночами спать,

И боль из сердца не уходит.