Прощение

Прощение

Стоял жаркий полдень. Солнце пекло и разрушало даже скалы. Ни одна травинка не выживала под палящими лучами, ни одна живая душа не могла остаться в живых. Август. Небо высушено до дна. Ровная пыльная дорога упирается в горизонт. Среди знойной тишины гремят колёса телеги, а позади - бредёт женщина в чёрных лохмотьях. Она ступает босиком по выжженной дороге и её длинные чёрные волосы, как паутина тянутся за нею, заметая след. Руки женщины связаны грубой веревкой, перепачканной кровью девы, лицо и ноги обгорели под палящими лучами. В телеге сидит молодой офицер с рыжеватыми усами и нетерпеливо погоняет худую лошадь, лишь изредка оглядываясь назад. Тишина сопровождала их пока они не прибыли к высокой серой скале, где кружили стервятники. Офицер отрезал веревку, тем самым отделив женщину от телеги, и повёл её по дороге вверх, где виднелись каменные столбы. Здесь плавился воздух, затекал в горло, уши, прятался под одежду и превращал в пепел все мысли.

-Значит ты и в самом деле ведьма? – прервал тишину офицер.

-Я знахарка, а то, что болтали люди, я не слышала. Да и теперь мне уже нет спасения – вон я вижу столбы уже скоро.

- А мне судьбу предсказать сможешь? – смеясь, спросил мужчина.

- А отчего бы и нет. Только ты мне руки развяжи.

-Нет, красавица, это ты уволь. Коли ты ведьма, то и сделай напоследок добро дело, скажи мне, что ждёт меня.

- Ведьмы не делают добро, а живут этим.

-Эх, ну и сказала. Какое ж добро-то с вас проклятых?! Только и знаете, как порчу наводить да на мётлах летать. Тьфу, не чистая!

-Ошибаешься ты офицер, да и другие ошибаются. Много ли ты знаешь о жизни ведьмы?

-И знать не охота, чтоб вас всех! – сплюнул офицер.

-Мне мой дар об бабки достался, от соседки. Я тогда ещё совсем маленькой была. У ведьм у них такой закон есть, что детей и мужей у них нет, но дар свой они передать должны. Вот и наградила меня та бабушка. Я сама всему научилась, но коли знал кто, как тошно в одиночестве жить. Лишь луна восходит, то сердце ныть начинает и просыпаюсь в холодном поту и зовёт меня куда-то эта луна. Только лишь рассвет начинает стучать ставнями окон, и не могу я насладиться этой красотой, потому что глаза мне жечь эта розовая муть начинает. Так и жила я с верным другом своим – вороном. Никого у меня роднее и не было никогда. Только вот отчего я огня не боюсь, сама не знаю. Бывало и свечи зажгу и чувствую я, что нет страха.

-Ты мне давай зубы то не заговаривай и шагай быстрее, а не то солнце проклятое всю жидкость из меня вытянет.

- А ждёт тебе, офицер, смерть страшная. Глаза тебе выцарапает твой верный пёс и похоронят тебя рядом со мною, от того, что сильным окажешься. Я же тоже сильная, от этого и меня сжёчь приказали. Думаешь, я со своею силою тебя свергнуть не могу?

-Молчи, ведьма. Пусть тебе слова эти сердце просверлят и если есть у тебя хоть капля человеческого, то пусть болит у тебя, как у семи смертных.

Офицер стал обматывать ведьму верёвкой и завязывать узлы. Потом чиркнула спичка, и пламя побежало по волосам женщины. Ни крика, ни стона не слышал офицер. Помнит лишь её чёрные глаза и ворона, который вился над костром, пока огонь не поглотил всё.

Потом ворон сел на пепел, да так и остался там до тех пор, пока жажда не убила его. Перья развевал вечерний ветер, и глаза его были открыты. Впервые ворон видел пусть и мёртвыми глазами за себя и свою хозяйку алый закат в крапинку. Так остановилось его сердце. Клюв полураскрыт, словно он в последний раз кричит о помощи, зовя кого-то.

Офицер вернулся домой поздно ночью и пробираясь сквозь заросли сада наступил на хвост псу. Пёс взвизгнул и бросился на мужчину с бешеным лаем и сколько не окрикивал его офицер, не мог перекричать лай собаки.

Утром его нашла жена, но видеть он ничего не мог. Сбылось пророчество ведьмы, и он понял это, но и плакать теперь не мог. Горько тогда стало у него на душе, но жизнь продолжалась и начал офицер мастерить игрушки, и так мастерски это у него получалось, что вскоре наладилась продажа.

Как-то раз, пришёл к нему как обычно мальчик Стёпа: вихрастая челка, разбитые коленки. Степа часто навещал офицера и тот дарил ему свои игрушки. Вот и сегодня Стёпа заглянул к старому другу да в мирной беседе рассказал офицер про ведьму, которая ему гибель предсказала. Побежал Стёпа к матери и рассказ обо всем, что ему офицер поведал и собрались люди со всего села, начали обвинять офицера, что передала она дар ему и теперь никто как офицер портит коров в селе.

-Если бы не было в нём ведьминой силы, то, как бы без зрения он игрушки делал? Сжечь его! – кричали со всех сторон.

Повезли офицера к той самой горе, где он недавно сам себе беду накликал, и привязали к столбу да бросили спичку под ноги. Вспыхнула одежда на офицере. Рвалась к нему жена, да той пригрозили сжечь её. Не было у офицера друзей, что до смерти и после его бы сопровождали и от того ещё больнее стало ему. Начал он кричать, призывая ведьму простить его, и налетел вдруг ветер с севера и потушил огонь, но было уже поздно и обгоревшее тело убивало его сознание. Только одно понял он перед смертью, что она его простила, потому что он увидел, как приближалась фиолетовая буря и солнце пронизывало тучи, а среди лучей видел он образ женщины в тёмной одежде.