Прощение Леса

Прощение Леса

ПРОЩЕНИЕ ЛЕСА

В обшарпанные железные ворота дважды постучали. Дежуривший на посту наемник сунул ствол автомата в небольшое прорезанное в металле окно и несколько раз выстрелил. Не услышав звука падающего тела охранник негромко крикнул:
- Кто там?
      Человек за воротами поднялся с земли. Он знал, что охрана лагеря сначала стреляет, и только потом интересуются личностью ночных гостей. По этому он и принял лежачее положение, в котором его тело целиком оказался бы в “мертвой зоне”, недоступной для “слепой” стрельбы охранника.
- Это я Старовер! - немолодой голос старого человека даже не дрогнул от недавней попытки его убить - Открывай! Я принес кое-что...
       Наемник хорошо знал его по голосу, но подчиняясь годами отработанному правилу - “не доверять ни кому и не чему” осветил через окно лицо Старовера. Капюшон и борода Старовера прошли проверку бдительного охранника и он приоткрыл ворота. Старовер вошел в круг желтоватого света сразу же за воротами. Он был одет в старый длинный плащ грязно-черного цвета и в видавшие лучшие времена кирзовые сапоги. За спиной висел тощий потертый сидор. Старовер стоя на свету, нутром чуял что сейчас, из темноты,  на него направленны как минимум 2 автомата охраны и стоит ему дернуться чуть подозрительнее, чем обычно и его тут же изрешетят очередями. Но опытный вольный поселенец Старовер и не собирался дергаться. Сзади подошел тот охранник с ворот и неласково сдернул сидор с плеча гостя. За спиной остался только запах сивухи. После того как наемник убедился в безвредности груза, напряжение охраны резко спало.
-Чисто! - обращаясь в темноту сказал он, предварительно прохлопав вновь прибывшего по телу в поисках скрытого оружия.
-Иди, че встал? - спросил он удивляясь нерасторопности старика - Костыль уже в курсе.
     Старовер не заставил его больше ждать и проходя мимо бетонного блока, ограждавшего основную часть лагеря от ворот, скосил глаза на накинутую на блок грязную тряпку. Очертания предметов под ней явственно выдавали пол-литровую бутылку и  банку консервов.
Обитателей лагеря мало интересовала полуночная стрельба у ворот. Характер одиночных выстрелов подсказывал им только то, что охрана не спит, что уже само по себе успокаивало. Наемники  уставшие после дневной вылазки в соседнее поселение, занимались своими обычными делами. Награбленное было уже поделено и большая часть из них уже спала под навесом, на старых замусоленных матрасах.  Те же кто спать не хотел, выпивали сидя у костра или сушили портянки. Снайпер на вышке четко выделялся в лунном свете. -“Глупо палится”-подумал про него Старовер топая до домика Костыля.

     Его кирзачи ступали по выжженной гербицидами земле, на которой не росло ни единой травинки. Это была обычная практика устройства лагеря в этих местах. После глобальной катастрофы Лес перестал быть таким, каким мы его знали раньше. Многие виды растительности, подчиняясь какой-то нечеловеческой ненависти, принялись уничтожать человечество. Намереваясь,  видимо, полностью искоренить людей, как некий педикулёз на теле планеты. Корень подорожника, к примеру, за ночь мог опутать горло человека и на утро его находили уже холодным. Проблема так же заключалась и в том, что неизвестно было какое именно растение хочет тебя убить. Пара берез, годами могла спокойно стоять рядом с твоим домом не предпринимая вообще никаких действий, но рано или поздно наступал такой момент, когда ветки деревьев хватали человека и разом потянув в разные стороны, разрывали его на куски. Предугадать такие моменты было очень сложно и потому выжившие опасались заходить далеко в Лес. В первые годы правительство пыталось выжигать Лес напалмом, но это не приводило к желаемым результатам. Наоборот, едкий… необычно едкий для горящего дерева дым вызывал скоротечный отек легких и в большинстве случаях - смерть.

   Военные долбили Лес ядерными баллистическими ракетами, но это было как укол иголкой в тушу слона. Лес, в отличии от людей, быстро залечивал ядерные раны. Редкие поселения людей, отрезанные Лесом друг от друга, постепенно перешли на собственное управление и влияние правительства сошло на нет. Организованные атаки против распознающей заразы Леса прекратились и выжившие стали просто бороться за каждый новый прожитый день. Каждый сам за себя.

  Но как часто это бывает, нашлись люди которые научились проходить Лес целыми и невредимыми. Приносить ценные товары и организовывать какую-никакую связь между поселениями. Таких называли проводниками. Старовер был один из них.

     Подходя к домику Старовер услышал женский плач, затем несколько хлестких ударов и плач стих. Через несколько секунд стал отчетливо различим скрип пружинной кровати и женские стоны. Около соседнего костра эти стоны так же услышали. Один из наемников сально прокомментировал  происходящее в домике и все заржали.
Староверу ничего не оставалось делать, как подождать окончания акта около костра. Местные проигнорировали факт его прихода и не подвинулись, как это обычно бывает в других поселениях, освобождая ему место у источника тепла. Староверу пришлось стоять у них за спинами. Вскоре дверь домика отворилась и заплаканная девушка поправляя одежду пошла в соседний барак.
      Старовер пошел в дом и остановился в проеме двери. В домике была полумгла. Запах сивушных масел переплетался с запахом отсыревших окурков и грязных портянок.  
-Че еще захотелось, сучка? - низкорослый, но крепкий мужик по кличке Костыль, пьяно и глупо захихикал.
-Это я пришел - сказал Старовер

-А-а… - разочарованно протянул Костыль. Шаря руками по столу он нашел бензиновую зажигалку и зажег лампу-коптилку.
Старовер огляделся. Лампа плохо освещала помещение. Четко выделялось лишь неубранный после попойки стол и белое белье на шконке. Оно было сильно смято и запачкано кровью.