Прошлое

Пролог

27 октября

Прохладный безветренный вечер октября. Вокруг столько красивых людей, слушающих джаз и танцующие со своими парами. Возле столиков бегают официанты с шампанским и закусками явно уставшие от этой суеты. Шикарный особняк, явно выполненный иностранными архитекторами, мог бы привести меня в восторг своими большими верандами, широкими окнами, узорами на перилах лестницы. Я легко шла по бежево-янтарному мраморному полу, будто не готова разорваться на атомы и разорвать кого-то. Улыбки парням и гордый взгляд девушкам срывались с меня не специально. Наверное, это было моя защитная реакция на злость, грусть, раздражение и ненависть. Ненависть накрыла мои глаза пеленой. Я чувствовала ненависть ко всем. Я не хотела мести, я хотела унизить и поставить на место тех, кто решил, что может сделать это со мной. Я никогда не атакую первой, я лишь защищаюсь. Но защищаться от него мне, почему то не хотелось. Наверное, потому что я ждала защиты от него, но ожидание и реальность это разные вещи.

В детстве, рассекая коленки об асфальт и плача, я думала «Почему мы чувствуем именно боль? Почему, когда идет кровь или когда мы ударяемся, мы чувствуем неприятное ощущение, а не смех, к примеру, или щекотку?». Кто-то из взрослых сказал мне «Чувство боли сигнализирует нам о том, что что-то не в порядке с нашим организмом». Вот и сейчас я понимаю, что в моем внутреннем механизме не все в порядке. Я чувствую ноющую, острую боль, которая пронзает мое солнечное сплетение и расплывается в области груди. Голова слегка кружится, виски начинает сдавливать. У меня не получается сжать руки в кулаки, а ноги становятся ватными. Тогда в детстве я не знала, что душевная боль хуже, чем физическая. И даже не думала, что она так повлияет на мои артерии и вены, в которых скорость крови увеличилась в несколько раз, на кожу, побледневшую с очертаниями фиолетовых губ, к сожалению, не от помады, а от того, что кровь как будто покинула мое тело, хотя, я слышу как бьется мое сердца, я только его и слышу...

Мне тяжело бежать, потому что моя голова затуманена, и, несмотря на то, что выгляжу я серьезно и уверено, а Марина сказала бы, что как всегда моя ровная осанка и высоко поднятый подбородок говорят о том, что я горда и высокого полета птица, я разбита и потеряна. Потеряна для самой себя.

Я плохо слышу, как кто-то кричит мое имя и вероятно бежит за мной. Но он меня не догонит. Больше он меня никогда не догонит. Перебирая тонкими каблуками, я задумалась, а что было, если бы тогда я успела уехать, и он бы не увидел меня. А потом иронично и грустно улыбнулась сама себе, потому что поняла, не поймав меня тогда, он бы нашел повод и место в другой раз. Он всегда добивается своего.

Сонная артерия начала пульсировать, как будто я пробежала марафон. Такое бывает у меня перед потерей сознания. Но только не сейчас, я должна успеть уйти. Я сказала и сделала все, что хотела. Как и он. Как и все они.

Я чувствовала злость к самой себе. Меня не возможно было обмануть. Я же чувствую, чувствовала людей…

Выбежав через массивную антикварную дверь, я пробежала мимо столиков с гостями, уличного бара, фонтана, мне оставалось пробежать десять метров до парковки, но меня схватили за локоть и резко развернули на сто восемьдесят градусов. В этот момент я не о чем не думала, мне хотелось разрыдаться. Не заплакать, а именно разрыдаться. Ком в горле становился все больше, и истерика могла вот-вот завладеть мною. Он догнал меня. Снова. До меня доносились непринужденный женский смех и хлопки в ладоши. Кто-то наслаждался этим вечером, музыкой и компанией. Он подошел ко мне вплотную, так, что я слышала его дыхание. Так странно, он бежал столько же, сколько и я, но совсем не устал. Он наклонился к моему лицу, откинул волосы на одну сторону и прошептал:

- Я бегаю быстрее тебя. Я всегда тебя догоняю.

Я поежилась от его слов и от его дыхания. В такой холодный вечер оно обжигало мне шею. И вот тогда меня полностью окунуло в это чувство. Чувство разочарования и обиды. На него, на себя и на судьбу, в которую я верила, но не признавала.