Прошлое во мне

Прошлое во мне

– Оля, Олюшка моя… прошу тебя, вернись ко мне, – сквозь тьму слышится голос.

– Папа, – пытаюсь произнести в ответ непослушными губами.

Во рту все пересохло, а легкие и горло обожгло потоками воздуха. Я выгнулась от этой одуряющей боли и вцепилась в простыни. Казалось, что страдания целого мира ворвались сейчас в меня, разрывая на куски. Хотелось кричать, но горло и тело горели в адском пламени, жар пожирал каждую клеточку. Спасительное небытие отступило, мучительно возвращая меня в мир, где ждали, звали и любили.

В миг, когда распахнула глаза, на мою ладонь легла сильная теплая рука отца. Сквозь пелену красного тумана я не видела его, но точно знала, что это он. Лишь он звал меня так, и лишь ему я была нужна всегда… любая.

Он сжал мою руку, а потом по венам потекла спасительная прохлада обезболивающих. Я смогла снова провалиться в бездну своих воспоминаний. Но даже в ней ощущала, как кто-то невидимый держит меня и не позволяет уйти насовсем.

Однажды, я победила тьму. Я вспомнила себя, отца, Максима. Тогда тоже было больно, и меня вернули тьме, но это была уже не та, первая, темнота. Эта защищала и оберегала. В ней я была самой собой.

Вот и сейчас тяжелые тягучие мысли продирались одна за другой к моему сознанию. Перед внутренним взором представали картинки.

– Ольга, не ломайся. Садись в машину. Я отвезу тебя к отцу и потом вернусь к ребятам, – уговаривал меня Макс – мой парень.

Я долго сопротивлялась. Не хотела ехать с ним: он выпил, хоть и немного. С другой стороны, я обещала вернуться ночевать домой и не могла обмануть ожиданий отца.

– Максим, вызови мне такси, пожалуйста.

– Малыш, ничего не случится. Я осторожно.

Он подошел ко мне и обнял. Я снова смотрела в его янтарные глаза и верила. Верила каждому его слову, всем обещаниям. Поцеловал и усадил на пассажирское сиденье. Я перестала сопротивляться и расслабилась.

Максим вел машину осторожно, соблюдая все правила, и я успокоилась окончательно.

У подъезда он снова обнял меня и, пообещав позвонить, как выспится, поехал обратно. А я стояла и смотрела вслед отъезжающей машине, и сердце сладко щемило от счастья и любви.

Во тьме боль не такая острая. Я знаю, что она есть, но где-то там, в другом измерении. Здесь она только иногда напоминает о себе картинками воспоминаний.

Я тону в ярком, ослепительном свете. Где-то высоко над головой, а может быть, и внизу раздается грохот, скрип и визг. Такой пронзительный визг, выкачивающий счастье и радость. Я поворачиваю голову, чтобы убедиться, что Максим тоже тонет рядом со мной. Он здесь, улыбается мне – как-то грустно и виновато. Я протягиваю руки и касаюсь его лица. Хочу сказать, как счастлива, от того, что он рядом, но голос не слушается, а Максим понимающе кивает. Все же какой замечательный парень!

Счастье… крылатое, яркое, восхитительное переполняет мою душу. Я захлебываюсь им. Кажется, что сердце вот-вот не выдержит нагрузки и взорвется миллионами осколков, которые разлетятся по всему свету и поселят в сердцах людей такую же радость от того, что их близкие рядом.

Снова оглядываюсь, но уже не вижу любимого.

– Макс... – мысленно зову его.

В ответ тишина. Пустота. Тьма заполняет все вокруг, обволакивая и отнимая мое крохотное счастье.

– Папа… – кажется, шепчу непослушными губами.

Ответа нет. А тьма заполняет все больше и больше, сдавливая в тисках, вытесняя счастье, заменяя его страхом.

Я чувствую слезы, текущие по моим щекам.

– Олюшка, дочка! – кричит папа. В его глазах сияют искры радости. Я, совсем еще маленькая, бегу к нему навстречу и повисаю на шее. Он обнимает меня и целует в волосы.

– Папочка, а ты мне что-нибудь привез?

– Конечно!

Он достает из сумки небольшого плюшевого филина и протягивает мне. Я с удивлением и интересом смотрю на игрушку. В свои пять лет я знала уже многих животных и птиц, но филина видела в первый раз. Папа улыбается шире и начинает рассказывать:

– Это филин. Я его купил для тебя на ярмарке. Это очень мудрая птица, совсем как сова. Сову же ты знаешь?

– Сову знаю, – киваю ему в ответ и беру игрушку в руки. На ощупь филин очень мягкий и приятный. Глаза у него такие большие и глубокие, совсем как у Макса. Макс?

– Максим, – слышу свой голос. Я зову его, жду, что вот он войдет в мою тьму и она рассеется в сиянии его улыбки. Тьма ловит мой голос, не дает ему стать громче, сильнее.

– Тихо, Олюшка, тихо, девочка, – шепчет отец.

Я знаю, что он рядом. Всегда это чувствую.

– Максим… – настойчиво повторяю имя любимого. В ответ тишина, лишь рука отца сдавливает сильнее мою ладонь.

–Тсс…

Молчу. Сквозь плотно сомкнутые веки вижу свет. Такой же яркий и ослепительный, в котором тонула вместе с Максимом. Я не помню, что случилось, но знаю, что его нет и в то же время он рядом.