Прошу, не лги мне

Пролог

Бледное лицо Луизы исказилось от неистового гнева, превратившись из кукольно-прекрасного в ведьмовско-уродливое, а изумительно-синие глаза посветлели на пару тонов, словно ткань, позабытая под палящим солнцем Леринии и выгоревшая добела. Я не в первый раз замечала, что цвет глаз мисс Лефорти почему-то не темнел от злости, как у большинства людей, а наоборот превращался в бело-голубой со сверкающими осколками-льдинками. И если у обычного человека, находящегося в состоянии эмоционального возбуждения, зрачки расширялись, то у Луизы, наоборот, сужались. Мало того, они на мгновение становились тонкими вертикальными линиями. В эти моменты от её взгляда замедлялось дыхание и казалось, в помещение каким-то непостижимым образом ворвался ледяной галлего. А уж если у Луизы были распущены волосы, создавалось ощущение, что они превращаются в капюшон кобры.
Именно такие жуткие ассоциации возникали в моей голове во время наших нередких встреч наедине. И я была уверена, она не так проста, но почти никто мне не верил. Особенно Лориан. Он считал мои подозрения выдумкой и проявлением ревности. Хотя, какое право я имела ревновать мужчину, ставшего моим всего на одну ночь, к его же невесте, с которой он мне клятвенно обещал порвать четыре недели назад. Вернувшись из совместной поездки в столицу, я была уверена, он расстанется с Луизой в тот же день! Наивная. Какая я наивная! Она по-прежнему приезжала в поместье, как к себе домой и её манера держаться почти ничем не отличалась от поведения, присущего настоящей хозяйке Гринхолла – госпоже Ванессе Ламберт.
После первой стычки с высокомерной блондинкой, случившейся при нашем знакомстве полгода назад, я попыталась дать научное обоснование тому факту, что Лориан не видит изменение цвета глаз Луизы. И кое-что вспомнила!
Моя близкая подруга Ивелин, уделявшая много времени изучению психологии, однажды рассказала о разнице восприятия цвета мужчинами и женщинами. Учёные утверждали, мужчины менее восприимчивы к воздействию оттенков синего. Было доказано, что каждый десятый представитель сильного пола страдает определённой формой дальтонизма, выражающегося игнором голубого. И внук госпожи Ламберт не являлся исключением. В те моменты, когда цвет глаз Луизы изменялся в его присутствии, Лориан этого попросту не замечал.
- Вивьен, - взвизгнула в очередной раз Луиза. – Ты обязана подчиняться мне! И не смей игнорировать мои приказы!
- Я работаю на госпожу Ламберт, - вежливо напомнила грубиянке, сдерживаясь из последних сил, чтобы не нахамить и не сказать того, о чём, несомненно, пожалею позже, лишившись положительных рекомендаций.
Сегодня утром, проходя мимо ненавистной мне розовой гостиной, в очередной раз заметила целующихся Лориана и Луизу. Сердце обливалось кровью, душа разрывалась на части, а крик отчаяния смогла сдержать только благодаря неимоверной силе воли. Было больно, очень больно, но это зрелище помогло решиться на важный шаг - попросить у хозяйки расчёт и рекомендательное письмо. Я не смогу работать в доме, где каждый день буду видеть любимого человека с другой женщиной. И не важно, что любит он меня, а не её. В искренности чувств Лориана я не сомневалась, но всему есть свой предел. А уж когда Луиза Лефорти после завтрака буквально насильно притянула меня в свою любимую гостиную, желание сбежать возросло в разы.
- Скоро я стану госпожой Ламберт, - шикарная блондинка в ультракоротком розовом платье довольно улыбнулась и указала наманикюренным пальчиком на старинный серебряный подсвечник, стоявший на потемневшем от времени камине с того самого далёкого дня, когда первый из рода Ламбертов построил огромный особняк. – Переставь этот подсвечник на столик у окна, а тот перенеси на камин. Так будет намного лучше.
Отдавая приказы, а со мной по-другому она не общалась, девушка мельком взглянула на парадную лестницу, ведущую к хозяйским апартаментам. Но там никого не было. Госпожа Ванесса ушла отдыхать к себе, как и всегда после завтрака, а Лориан сбежал в кабинет, якобы поработать. Меня оставили развлекать дорогую гостью.
- Они ведь совершенно одинаковые, - идиотизм очередного каприза невесты наследника рода Ламбертов в этот раз преодолел сотую отметку по десятибалльной шкале.
- Не смей мне грубить! Ты прислуга! Знай своё место и делай то, что тебе говорят!
- Ненадолго, - пробормотала себе под нос, направившись в сторону массивного камина, который по счастливой случайности не превратили в розовый ужас, оставив в первозданном виде.
Я не то, чтобы не любила этот цвет. Даже наоборот. Когда на глаза попадались вещи розовых оттенков, на ум приходили мысли о ласке, теплоте, нежности. Но гостиная в доме Ламбертов неотвратимо превращала некогда любимый цвет в ненавистный. Вот если бы дизайнер не усердствовал так сильно, пытаясь угодить хозяйке поместья, страстно полюбившей в последние полгода розовый и не сделал бы весь интерьер комнаты исключительно в одном цвете, здесь бы царил дух аристократизма, спокойствия и радушия. Но Ванесса настояла на своём и вышло то, что вышло…
Усилием воли прогнала ненужные мысли об интерьере дома, который никогда не станет моим. Сегодня же поговорю с госпожой Ванессой. Обещанный год я отработала и неважно, что настолько компетентного специалиста хозяйке нереально найти даже за месяц. А может и за более долгий период. Между прочим, я не льстила себе. Устроившись к госпоже Ламберт личной помощницей, буквально за несколько недель смогла обнаружить огромное количество нарушений в счетах её благотворительного фонда и устранить их без последствий. Если бы не я, кристально-чистая репутация известного во всём мире филантропа была бы уничтожена.
Под нескончаемые "ценные" указания Луизы я с трудом дотянулась до увесистого подсвечника и переставила его на розовый столик, а стоявший там, переместила на камин.
А дальше, лучше. Блондинку не устроило в каком порядке расположены диванные подушки. Мне пришлось переложить их все до единой, просто поменяв местами. Абсурд данных манипуляций заключался в том, что они все были идентичного цвета и размера.
И что в итоге изменилось? Да ничего! Конечно, если не считать физиономию будущей жены Лориана, буквально светившуюся от радости.
Отделавшись от Луизы, сбежала в свою комнату, но, к сожалению, ненадолго. Мне предстоял не самый простой разговор с Ванессой, а затем очередной ужин в обществе семейства Ламберт и Луизы Лефорти. Отказаться от нежеланного приёма пищи не было ни малейшей возможности - все члены семьи и гости обязаны собираться вечером за огромным столом. Я, вроде как, не относилась ни к одной из перечисленных категорий, но с первого дня хозяйка требовала моего присутствия в столовой.
Наивно было полагать, что на этом неприятности закончатся. Как бы не так. Посреди ночи раздался истошный крик служанки и огромный особняк погрузился в хаос...