Прошу, обними меня!

Глава 1.

- Поезд номер 1027 Новосибирск-Москва отходит со второго пути, - прозвучал спокойный женский голос.

Я подхватила объемную сумку и двинулась к своему вагону. Медленно шла, оглядывая их номера.

- Двенадцатый, одиннадцатый…вот, десятый.

Около открытых дверей толкались двое пассажиров – моложавая женщина, средних лет и пожилой сухощавый мужчина в длинном плаще с капюшоном, в сапогах, с отвернутыми верхами и котомкой за плечами. Ну, никак иначе было не назвать тот потертый вещмешок с широкими лямками. Рюкзак и весь вид старика, будто говорил скорее о сельском периферийном происхождении пассажира. Подошла и протянула проводнице заранее приготовленные документы. Та мельком глянула на меня и кивнула в знак согласия. Подождав немного суету погружения сумок и чемодана предыдущей пассажирки и ворчания старика, я закинула свой баул в тамбур и сделала шаг сама. Потом резко обернулась. Там оставался кусок моей жизни почти в десять лет.

- Эх, столица-матушка! - Вздохнула я. - Прощай! «Прощай и ничего не обещай и ничего не говори, а чтоб понять мою печаль, в пустое небо посмотри…» - пропела я мысленно.

Еще раз вздохнув, дернула за ручку свои немногочисленные вещи и пошла по узкому коридору, разглядывая номера на купейных дверях. Мой номер как раз посередине. Открыла.

- Здравствуйте! - Подняла брови домиком в удивлении.

Передо мной спиной стоял тот самый старик.

- Здравствуйте! - Повернулся он на мой голос.

И засуетился как-то, подвинув свой потертый рюкзак, что лежал на полке и присел рядом.

- Вам сюда? – Он показал рукой на место рядом с собой.

- Нет, - махнула я подбородком на другое нижнее место, - мое здесь.

- А-а-а, - обрадовано вздохнул тот, - тогда милости просим.

Я пожала плечами и улыбнулась. Подняла свои вещи на полку и присела рядом. Оглядела мужчину. Нет, мне не показалось, он действительно был стар и даже сильно худ, но голубые глаза смотрели остро и с вниманием. Я еще раз улыбнулась и уставилась в окно, где уже плыла потихоньку картинка Казанского вокзала столицы.

За окнами темнело всё быстрей.

Прошло немного времени, и мы уже познакомились друг с другом. Его звали Николай Николаевич и он тоже ехал в Новосибирск. Оказался, как я и предполагала, был сельским жителем из какого-то старого сибирского села, самой дальней провинции Новосибирской области. Наше знакомство прервала проводница с билетами и рекламой своих продуктов и наших возможностей. Так я узнала, что у нее можно заказать разную по цене и, вероятно по свежести, смену белья, а также чай-кофе со списком к ним сладостей и орешков. Реестрик с названиями и ценами, напечатанный на тусклой серой бумаге, она оставила нам на столе, пригласив обращаться по всем вопросам к ней и в переднее купе заходить без стеснений. Я кивнула и встала, как только та покинула наше помещение.

- Какое вам взять белье? – Спросила у старика.

- То, которое недорого. - Виновато взглянул из-за плеча сосед, зачем-то полезший в свой мешок.

Я вышла в коридор. У купе проводницы уже стояли несколько пассажиров. Заплатив за пакеты с бельем, я попросила ее принести пару стаканов чая с лимоном, сахаром и пачку печенья. Та, пометив что-то в своем талмуде, что лежал на столе, вскинула на меня глаза и кивнула.

Через двадцать минут, мы сидели на застеленных постелях, и пили горячий чай из стаканов со старинными тяжелыми подстаканниками. Николай Николаевич, придерживая пальцем ложку, активно дул в стакан и, прикусывая сахарок, протяжно, со звуком отхлебывал горячую жидкость. Я смотрела на его действия, и у меня рождалось какое-то жалостливое чувство к этому старому человеку. Мне всегда было жалко стариков, что стояли у метро со своими цветочками-яблочками или тех, кто стоял в переходах с иконой Богородицы на шее и протянутой рукой. Это не была брезгливая жалость, это был ком в горле и вздох, с отводом виноватых глаз, за то, что я молода и здорова, за то, что полна сил и могу позволить себе щедрую милостыню. Пробегая мимо, старалась побыстрее забыть о картинках нищеты и старости, мысленно сплевывая через плечо.

Вот и сейчас, я смотрела на прихлебывающего старика, и он вызывал у меня чувство сострадания к его немощи и возрасту. Молча мы пили чай, и время от времени изучая, бросали взгляды друг на друга. Потом я, переодевшись в туалете в спортивные штаны, забралась под одеяло, включив свой планшет. Погоняв по страничкам, извинилась и укрылась с головой, повернувшись к стенке. Поезд лихо двигался, вагон покачивало, и слышался звук колес на стыках рельс. Я медленно уплывала в сон. Но мне не суждено было заснуть, несмотря на довольно позднее время и мое усталое тело. Я слышала суету старика, его покашливание и потом резкое открытие дверей и голос проводницы, которая вопрошала о необходимости вернуть стаканы и нужности еще каких либо услуг. Старик зашикал, показывая на мое тело, укрытое с головой и вновь услышала шум закрывающейся двери. Я все это наблюдала сквозь чуть прикрытые веки. Потом вздохнула, резко откинула одеяло и села.

- Ох! - Хмыкнул от неожиданности старик. - Разбудила таки, оглашенная. - Устала? – Его глаза смотрели на меня участливо и мягко.

Я смотрела в виноватое лицо мужчины, и мне вдруг так стало тепло и спокойно, как давно я не испытывала. Все последнее время я постоянно находилась в стрессовом состоянии и еле держала себя в руках. А сейчас, рядом с этим старым человеком с прищуром осматривающим меня, я вдруг захотела поделиться с ним своими переживаниями, как это часто бывает с пассажирами, что едут временно вместе, но вскоре расстанутся и истории, чем они поделятся друг с другом, останутся на дне их памяти или даже улетучатся, как только сойдут на своей остановке. Ты ничем ему не обязан, ничего от него не ждешь, только внимательные и сочувствующие глаза и молчание «жилетки».

- Меня зовут Ирина Никитовна Калинина, и мне было 17 лет, когда я закончила школу-десятилетку и подалась в столицу из детского дома города Владимира поступать в институт, - начала я свой рассказ, глядя в заинтересованное лицо соседа, сидящего напротив. Мое везение не подвело и я, сдав все экзамены на отлично вкупе с хорошим ЕГЭ, поступила в областной московский ВУЗ на отделение бухучета. Все четыре года прожила в институтском общежитии, с еще тремя девчонками в комнате и закончила его с красным дипломом и некоторым счетом на карточке, так как постоянно подрабатывала в местных оптовых базах, сначала уборщицей, потом и до учетчицы добралась. Побродив по столице в свой выпускной, я с жадностью глядела на окна жилых домов центра, что светились тусклыми большими окнами, и завидовала тем, кто там сейчас жил, радовался или огорчался. Моя мечта жить в Москве продолжалась все четыре учебных года и я поставила себе задачу не из легких: найти здесь работу и остаться здесь навсегда.