Проследовал без замечаний...

Проследовал без замечаний...

130. «Проследовал без замечаний…»

05.04.2008

Степаныч появился со своими картинками на ж.д.-Фотогалереях в начале 2008 года. Причём он удивил весь народ уже второй своей картинкой, запечатлев в родной ему Караганды-Сортировочной невесть как залетевший туда тепловоз марки «М62». В Казахстане таких доселе почему-то не водилось, и чуть позже стали появляться предположения, что их прикупила себе обогатительная фабрика в Карагайлах. Как выяснилось ещё позже, не купила, а попросила временно в четырёхмесячную командировку… На этой картинке мы с ним, собственно, и познакомились.

Степаныч уже не первый год трудился машинистом в локомотивном депо Сортировки, и периодически мотался за пультом электровоза то в Астану, то в Акадыр. Само собой разумеется, что я напросился к нему в кабину хотя бы на один рейс.

В очередную субботу Степанычу выпало ехать в Акадыр. Договорились встретиться на Караганде-Пассажирской часам к четырём вечера. Я решил подпрыгнуть туда на скоростной электричке – утренней «Сары-Арке» (есть ещё и вечерняя) – и часам к одиннадцати утра появился на астанинском перроне. Как хорошо, что у нас не Россия – не надо было париться насчёт билетов на этот «трамвайчик», их продавали прямо в его вагонах по дороге. В ожидании отправления я бродил по перрону.

На соседнем пути собирали пассажирский состав для отправки на промывку вагонов в Анар. Вагоны были в основном люксовые, с двухместными купе, которые начали готовить к лету. В этом составе попался и один из астанинских «RIC», капитально отремонтированный на украинском заводе «Днепровагонремстрой». Эти бело-голубенькие вагончики ходили прицепными из Астаны в Берлин. Вскоре к этому составу подали локомотив: им вдруг оказался уже давно знакомый мне электровоз, перекочевавший теперь из депо Экибастуза сюда, в Астану. Мне довелось снять его в 2004 году отправлявшимся с одним пассажирским вагоном «рабочего» поезда, не числившегося в «Служебных расписаниях» Казахстанской железной дороги, и шедшего с Экибастуза II до Коржункуля…

Наша электричка отправилась чуть раньше этой «сборной Астаны». В вагоне сидело человек десять, не больше. Даже странно – по утрам суббот на Караганду, и по вечерам воскресений на Астану народу в «Сары-Арку» обычно набивалось гораздо больше. Почти вдоль всей дороги большими и малыми группами попадались «оранжевые» путейцы, жёгшие траву на обочинах. Непонятно было, зачем они её палили, ибо на этой золе следующая трава, наоборот, росла ещё лучше. Мы так и доехали до Караганды в этой густой дымовой завесе.

Вокруг пассажирского здания карагандинского вокзала решили прокладывать ливневую канализацию: трое мужиков по очереди долбили электрическим отбойным молотком выложенную года три назад на выходе из здания на перрон первого пути тротуарную плитку. Плитка, видать, была в своё время положена на совесть – отбивалась она с заметным трудом. Под этот непрекращающийся грохот с первого пути убежал в свой далёкий рейс местный скорый поезд на Алматы, затем на его место прискакал такой же скорый из Алматы. Из его хвостового почтового вагона долго выгружали всякие посылки и бандероли – набралось на две полных «ГАЗели».

В этот момент вокзальный громкоговоритель объявил: «Будьте осторожны – по второму пути проходит локомотив». Почти, как у Профессора Лебединского: «Но что-то повернулось, и в голове замкнулось…» – первая же мысль была: «Да это же Степаныч! Значит едет менять бригаду, вышедшую с его поездом из Астаны, с заменой не только бригады, но и локомотива!»

Озарённый этой догадкой, я поскакал в сторону выходных сигналов и, проскочив по перрону мимо этого разгружавшегося почтового вагона, встал чуть поодаль. Вскоре из-за пришедшего поезда и вправду показалась морда голубого «ВЛ80С» – разумеется, со Степанычем в кабине. Увидев меня, он выглянул в окошко и нажал на тормоз – электровоз с жутким скрежетом остановился: «Залетай!»

Я вскарабкался по лесенке внутрь локомотива. Степаныч заехал в тупичок перед пассажирским вагонным депо и встал там. Сразу же перешли в другую кабину, из которой был виден маневровый сигнал с нашего пути и весь перрон, он быстренько вставил в нужные разъёмы все свои ключи, настроил радиостанцию, и мы сели ждать.

Поезд, под который приехал Степаныч, появился минут через двадцать. Его локомотив, такой же, как и у нас, отцепился и вальяжно проехал мимо – локомотивные бригады поприветствовали друг друга. В динамике моментально раздалось: «Сто восьмой, заезжайте под состав, маршрут приготовлен, маневровый сигнал открыт». На маленьком маневровом светофорчике, перед которым мы стояли, синий огонёк перемигнулся на белый, Степаныч похлопал огромными эбонитовыми клавишами, расположенными у него перед пультом и, когда включились все вентиляторы охлаждения электромоторов, отщёлкал рукояткой контроллера назад и отпустил кран тормоза.

Из машинного отделения в кабину ворвался поток тёплого ветра, дверь туда тут же захлопнули, а огромная сине-голубая наша махина, недовольно гудя, покачнулась, и тихонько покатилась к стоявшим впереди нас синеньким пассажирским вагончикам. Оказалось, что внутрь всего корпуса электровоза специально вдувается чистый воздух, чтобы в него через целую кучу щелей и щёлочек не засасывало бы пыль и грязь с путей.

Не доехав до поезда несколько метров, мы остановились. Помощник Степаныча дал свисток, а сам Степаныч, виртуозно шуруя рукоятками и включив одновременно и ход, и тормоз, с зубовным скрежетом колодок по бандажам колёс медленно-медленно подполз к поезду. Клацнула автосцепка, и он сразу же выключил двигатели. Затем, вынув из гнёзд все ключи, только собрался перейти в другую кабину, как осмотрщики вагонов, которых стояло у поезда человека три, вдруг начали что-то кричать. Степаныч высунулся в форточку – оказалось, что мы не доехали какой-то сантиметр или два, автосцепка не дозащёлкнулась.