Проснись, Рапунцель

Глава 3. (часть 2)

Далеко в вышине хмурилось небо, поигрывая своими пористыми темно-серыми тучами-бровями. Ветер меланхолично трепал верхушки деревьев, а с одной из оголенных ветвей с неохотой сдирал застрявший там целлофановый пакет. Затылок небезызвестного субъекта вжимался в живот Дани, а его светлые волосы раскинулись по ее груди, щекоча кончиками девичий подбородок и шею.

– Вот не поверю, что ты там скопытилась, Принцесса, – угрюмо сообщила Даня, ткнув пальцем в белобрысую макушку. – С какой стороны ни глянь, а мне больше твоего досталось. Как насчет покинуть посадочную площадку имени меня?

Макушка шевельнулась. Даня облегченно выдохнула, когда Принцесса все же соизволила скатиться с нее, и тут же села, проверяя подвижность собственных суставов. Вроде ничего не хрустнуло.

– Ты!

Даня с легким раздражением покосилась на кричащего. Два светло-зеленых глаза яростно сверкали. Тонкая линия верхней губы и вжимающаяся в нее припухлость нижней губы представляли собой полноценный апофеоз недовольства.

– Ты! – повторило создание с яростным придыханием.

– Не я. – Даня решила все отрицать. На всякий случай.

– Ты! Источник канцерогенов!

– Это не я.

– Дрянная уборщица!

– И это тоже не я.

Присмотревшись внимательнее к сидящему рядом с ней созданию, Даня с удивлением отметила наиинтереснейшую деталь: у Принцессы были очень мягкие черты лица, хорошая кожа и изящные линии шеи, что в совокупности с длинными светлыми, почти белыми волосами придавали ей невинность трепещущих лепестков на поверхности воды – черта юных дев, не очерненных жестокостью реальности. Однако от того, как создание хмурило брови – менее тонкие, чем могла себе позволить помешанная на изящности барышня, – как оттягивало уголок губ, обнажая слепящие белизной зубы, словно в попытке зарычать, как вместо лба морщило переносицу, несло какой-то характерной мужской мощью – чем-то прямолинейным и бесхитростным.

Даня быстро перевела взгляд на его шею. Кадык едва выделялся на бледной коже.

«Эгей, Принцесса, так ты все-таки парень?»

Мигом вспомнив, что в суматохе спасительной операции и в момент падения пару раз провела ладонями по тому месту, которое у жертвы находилось ниже пупка, и телесной массы там было больше, чем полагается иметь принцессам, Даня решила, что пора покраснеть. Пощупала излишек – смутилась. Этого вроде как требовали мораль, нравственность, нормы вежливости и тому подобная лабуда. Но приступ смущения все не накатывался.

«А, может, показалось? Мало ли что у него там… Глупо заморачиваться по поводу чье-то половой принадлежности, но любопытно, аж зло берет!»

Если уж на то пошло, узнать истину было не так сложно. Даня уставилась на заветное место предполагаемого «парня». Честно говоря, разумность и сдержанность в поступках были извечными спутниками старшей Шацкой – в период учебы, в пору трудовой деятельности, а также в моменты, когда она осознавала и несла ответственность за других. Однако в повседневной жизни Даня скромностью не отличалась, что порой выливалось как в проявление истинной смелости, так и в откровенное бесстыдство. Словно переключатель, реагирующий на определенные события или конкретную обстановку. А вот упорством она страдала в любой ситуации.

– Ты что это удумала? – с подозрением осведомилось светловолосое создание, быстро сдвигая колени. До этого он сидел достаточно спокойно – откинувшись назад, упирался руками в землю, а ноги, согнув в коленях, расположил как попало. Хватай – не хочу.

Даня оценивающе покосилась на свою правую руку, которая пару мгновений назад целенаправленно тянулась к установленному месту назначения, находящемуся между ног парня.

– Ты что, извращенка? – Бедняга на секунду даже осип.

Пошевелив растопыренными пальцами на манер осьминожьих щупалец, чем еще больше напугала собеседника, Даня переместила руку на собственную голову и принялась вытаскивать из волос грязноватые жухлые листочки.

– Полагаю, так и есть, – невозмутимо ответила она, взбивая прическу уже обеими руками.

– Ты собиралась на меня напасть средь бела дня? – Малец довольно быстро оправился от первого потрясения. Теперь в его тоне не было ничего, кроме практичного интереса. Ну, возможно, и толика любопытства.

– Напасть? Неа. – Даня равнодушно покачала головой. – Пощупать – да.

– А это не одно и то же? – Любопытство собеседника стало более заметным. Он даже слегка расслабился, перестав защищать свое священное достоинство, и вольготно устроился на земле.

– Возможно. – Беседа начала веселить Даню. Этот странноватый всплеск эмоций она тут же списала на стресс последних дней. Да и последних месяцев тоже. – Ничего личного, просто собиралась узнать: парень ты или девчонка.

Брови создания поползли вверх.

– А это не очевидно?

– Можешь считать, что я туповата, – равнодушно предложила Даня.