Просто такая сильная любовь

Глава 1. Жизнь - серия естественных и спонтанных изменений

Кай

– Ба, ну это уже не смешно, – я закатил глаза, проглатывая маты. Со старушкой всё ясно. Последняя стадия маразма. Иначе, как назвать то, что она заперла меня в комнате, отобрала телефон с кредитными карточками и поставила позади двух перекаченных придурков.

Сторожить, чтобы не сбежал.

Да, конечно. Сейчас раскидаю их и выпрыгну из окна.

– Не смешно, Кай. Вот именно! Я настаиваю на том, чтобы ты ночевал дома. Прекрати шататься без дела и пить как проклятый. А ещё ты перешёл все границы, заключив этот глупый контракт. Разорви его сейчас же! Пообещай, что уйдёшь оттуда. А иначе будешь сидеть под домашним арестом. Всю жизнь, Кай!

– Может, ещё привязать верёвками? – задумчиво поинтересовался в ответ на возмущённую реплику и протянул ей руки запястьями вверх.

– Ты думаешь, я шучу? – в бабушкином голосе прорезались истерические нотки. Хотя обычно она держала себя в руках. Никто и никогда не слышал, как эта женщина повышает голос. В крайних случаях, когда она была возмущена или расстроена, он лишь немного дрожал.

Но сейчас истерика…? Впрочем, плевать. Лишь бы балаган поскорее закончился.

– Я понимаю, что плохое тебя влечет. Но всему есть граница. Ты уже в том возрасте, чтобы начинать работать вместе с отцом. Нужно браться за ум, – на этом месте я снова закатил глаза. Прямо лозунгами говорит. – Тебе пора на практику заграницу, а ты раз в году бываешь в университете, если вообще бываешь. То, что ректор хорошо относится к нашей семье, замечательно. Но тебе нужно хоть что-то знать, чтобы работать! – никого не смущает, что работать в данной сфере я никогда не собирался? – С пустой головой это ещё ни у кого не получалось. Как только ты стал общаться с Селеной, то совершенно отбился от рук. Она – не пример для подражания, Кай.

Красный свет.

Стоп-слово. Старушке не стоило его произносить.

– Не смей упоминать Селену, – я всегда старался быть вежливым, не повышать голос, не размахивать руками и не сквернословить. Но стали в собственном голосе порой сдержать не могу. Просто не получается. Выхода иного нет. – Мне двадцать два, я совершеннолетний. И любое посягательство на мою свободу уголовно наказуемо. Ты не имеешь никакого права удерживать меня, угрожать и забирать личные вещи, купленные на мои собственные деньги.

Бабушка побледнела, но держалась стойко. В ответ лишь сухо кивнула своим людям, которые усадили меня обратно на диван, едва я поднялся.

Именно эту картину застала маменька. И раздался вопль.

– Как вы смеете так обращаться с моим сыночком?!

Я поморщился. Снова рука-лицо. Начинается настоящий цирк. Как раздражает.

– Камилла, твой сыночек бросил учёбу! Он напивается каждую ночь и возвращается домой под утро, если вообще возвращается.

– Это не значит, что нужно обращаться с ним как с животным! Сынок, ты в порядке, врача может?

Да, мам, психиатра. Но не мне.

– Камилла, твой сын подписал контракт в продюсерском центре! Он не собирается заниматься дипломатией. Ты упустила этот момент в воспитании собственного ребёнка. Я говорила, что вы его слишком балуете, и до добра это не доведёт.

– А если бы вы его воспитывали, рос бы он как в армии. Ни грамма свободы и самовыражения. Плевать, где он там контракт подписал, пусть ребёнок занимается, чем хочет. Нагуляется, потом вернётся к серьёзным вещам! – мамин голос был наполнен гневом, но звучал пискляво и отвратительно, очень давил на барабанные перепонки и заставлял морщиться.

– Он уже не ребёнок, – бабушка настойчиво продолжала косить под голос совести. Чьей – вопрос года. Явно не совести нашей семейки, ибо чувства нравственной ответственности у нас давно нет.

– Бинго! – я прищёлкнул пальцами и снова встал. – Я не ребёнок, – насмешливо повторил бабушкино своевременное предположение, в которое она сама толком не верила.

Подошёл к ней вплотную, отобрал телефон и кошелёк. У меня много телефонов и карт, но тут дело принципа. Своё предпочитаю не отдавать.

– Я взрослый мужик. Хватит указывать мне, что делать, – а вот это прозвучало злобно, старушка снова побледнела. Но разыгрывать инфаркты передо мной она точно не будет. – И хватит бегать за мной, подтирать сопли, – а это уже маме. Для профилактики. – Я буду делать то, что хочу. И сам решать, как жить. В конце концов, последнего козыря вы все лишились: я живу за свой счёт. А теперь прощайте, – шутливо отдал честь и почти был таков, но вспомнил кое-что важное. – Если ещё раз повторится нечто подобное, вроде похищения и удержания силой, я честно предупредил. Будешь иметь проблемы с законом. Не забывай, ба, Ривера – и моя фамилия. Грязно играть я умею с детства.

– Сынок, подожди маму! – раздалось мне вслед, но шаг лишь ускорился.

Прочь отсюда. Кажется, время пришло.

Рука потянулась к телефону, пальцы нажали на кнопку быстрого набора.

– Алло, – в трубке раздался слишком радостный голос.

– Селена? – удивлённо протянул я. Сестрица, конечно, почти всегда в хорошем расположении духа, но…

– Неа, это Таня, – бодро раздалось в ответ. – Её ассистентка. Сона сейчас на записи и подойти к телефону не сможет. Что-то передать ей?

– Ничего, – буркнул я, вдруг вспоминая, что сестра вернулась к работе. А это значит, мы совсем скоро встретимся.