Протокол

***

Сизые струйки дыма поднимались к потолку, разбивались на отдельные облачка и, постепенно исчезали, растворяясь в воздухе. Это был единственный кабинет, не оборудованный противопожарной сигнализацией: в то время как весь цивилизованный мир перешел на безвредный эндорфиновый пластырь «ТехноСон», капитан Кринг продолжал отдавать предпочтение старым никотиновым цилиндрам (не взирая на то, что их все чаще можно было найти только в сувенирных магазинах за баснословные деньги). Посреди комнаты в десять квадратных метров стоял рабочий стол со сброшенными в кучу папками с делами. В этом бардаке все же можно было разглядеть фоторамку со вставленной карточкой, изображающей четырех солдат на фоне грузового вертолета, несколько шариковых ручек и книгу «Криминалистика – искусство мышления». На стене висели дипломом о образовании в авиационном училище, несколько наград и грамот, в основном за достижения в боевых искусствах и картой города трехлетней давности, на которою еще не был нанесен район Корпспит.

Запрокинув голову, Кринг невольно уставился на трещину в потолке.  Когда-нибудь, она точно расползется на весь кабинет и прикончит его владельца. Утешало только то, что вряд ли капитан об этом узнает: через пару лет, его переведут в другой участок, да и врачи делают далеко не оптимистичные прогнозы касательно его здоровья. Патрульные констебли каждый день приводят бомжей и наркоманов, приходится выслушивать истории о призраках и пришельцах заставляющих людей совершать самые неординарные поступки, самым безобидным из которых был взлом почтового ящика, потому что там жил дракон. Именно так рабочий стол капитана вновь обзавелся секретом – бутылкой джина в нижнем ящике, которым он не преминул бы воспользоваться, если бы в дверь не постучал констебль.

-Капитан Кринг, сер, привезли робота сиделку.

Беззвучно выругавшись, капитан перевел взгляд с ящика стола на раскрытую папку: Ну и какое мне до этого дело? Ты знаешь правила, боец, отправь на фабрику. На убийство способны люди – не машины.

-Отправлял, сер. Инженеры перебрали его по винтикам, но не нашли сбоев, робот действовал по протоколу, так что это наше дело. Приказ инспекционной комиссии.

Серое небо скрыло за стаей облаков октябрьское солнце, скоро пойдет дождь. Кринг терпеть не мог громких дел. Особенно после дела Блэкриверского душителя. За что пресса дала ему имя душителя, а не потрошителя, мясника или линчевателя, капитан не мог понять по сей день. Девид Глотерн…  Еще пять лет назад это имя было у всех на слуху: семьдесят пять доказанных убийств, признание в девяносто семи, склад вырезанных органов в морозильной камере, набор мясницких инструментов в сарае и кладбище созданное на участке земли, которым владел еще его отец – сделали его лакомым кусочком для всех желтых изданий, религиозных течение и показушников, выдающих себя за сатанистов.

Когда Кринг осматривал имущество Глотерна, он впервые за тридцать лет пожалел о том что завязал с алкоголем. Глядя на это месиво из крови и мяса, храм безумия в его чистом виде, капитан вновь вспоминал войну в Чейнайленде – ошметки тел, кровавые ковры под ногами, каннибализм… Женщины, мужчины, дети – их тела свисали со стеллажей, предназначенных для мясных туш. Поверить в дьявола было проще, чем в то что это сотворил человек.

Почти всю неделю что ему приходилось быть на местах, принадлежащих Глотерну, Кринг не спал, снова и снова прокручивая события прошедшего дня и тридцатилетней давности, сравнивая и как бы пытаясь понять – что же было хуже. Комиссия, специально собранная для расследования дела такого масштаба нашла пятьдесят три тела, похороненных на земле отца Глотерна, все выпотрошены почти полностью, в морозильнике висело девять тел и как установил лабораторный анализ, по меньшей мере одиннадцать разных органов не принадлежали ни одному из найденных трупов.

На допрос капитан явился только раз, посмотреть на человека, способного учинить такое. Он готов был увидеть кого угодно, хоть самого сатану, но не тридцатилетнего мужчину с опрятной внешностью и постоянной улыбкой на лице. Ему доставляло неописуемое удовольствие то внимание, что уделяли его работе, Глотерн с наслаждение вспоминал детали отдельных убийств и приходил в ярость, если не мог вспомнить жертву о которой его спрашивали. Перед залом суда, с разрешения адвоката, он ответил на вопрос журналиста о ходе расследования его дела: «Эти люди – жалкие дилетанты, а не полицейские. Им потребовалось шесть лет что бы меня поймать, а теперь они не могут самостоятельно найти двадцать девять трупов.»

Второй раз Кринг увидел Глотерна на судебном процессе: он  сидел за решеткой и вел себя, в основном спокойно, изредка посмеиваясь, происходящее действо ему было безразлично. Но приговор, а именно признанное за ним количество жертв ввергло его в неистовый гнев: он кричал, пытаясь руками расшатать прутья клетки и угрожал всем присутствующим смертью, а после адским котлом, возле которого с вилами стоять будет не черт, а он сам. После дозы транквилизатора, введенного насильно, судья дочитал приговор – четыре пожизненных срока в одиночной камере, без контактов с окружающим миром и возможности обжалования. Глотерн, переборов действие медикамента, подтянул с помощью прутьев расслабленное тело и пообещал, что судью он убьет первым. После этого процесса имя Кринга надолго поселилось среди строк почти всех газет, что в скором времени начало бесить капитана. И вот история повторялась.

Месяц назад произошло первое зарегистрированное убийство человека гуманоидным роботом. Газеты сразу же подхватили это событие возведя его в ранг восстания технологий против человека и пророчили последующее порабощение рода людского или его полное уничтожение. Фирма Постерумтех сразу же отозвала дефектное изделие на диагностику, а на саму компанию посыпались обвинения в халатности, бесчеловечности, заговорах и требования прекратить деятельность вперемешку с угрозами. Глава компании и представители руководства день и ночь мелькали на телеэкранах, газетных полосах и рекламных баннерах, заверяя, что это единичный случай, их продукция полностью безопасна, и каждый сотрудник имеет дома минимум по одному роботу компании и приводили в защиту своих слов статистику по смертности от разнообразных изобретений до того, как они стали неотъемлемой частью жизни каждого. После того как техническая лаборатория не нашла причину сбоя, как и сам сбой пресса сорвалась с цепи и разнесла главный офис письмами и вопросами, после чего глава компании объявил, что за не имением  технических проблем с изделием это случай переходит в разряд убийства и отдается в ведомство местной полиции. Это заявление принесло новою волну нападок от прессы, которым теперь подвергался и главный инспектор. Само собой, отныне дамоклов меч навис над капитаном и с каждым днем он опускался все ниже.