Проживая травму

Проживая травму

Мои родители заметили изменения во мне в возрасте 5 лет. Как они говорят, до 5 лет я была очень позитивным ребенком, вставала в 5 утра и улыбалась, будила всех в доме, была активной. И вдруг мое поведение изменилось: я стала дольше спать, была угрюмой и нелюдимой. Я себя больше помню грустным, медлительным ребенком. Даже в школе, сидя за первой партой, я вздыхала так тяжело и неконтролируемо, что получала от учителя фразу: “Ну что ты так вздыхаешь? У тебя тяжелая жизнь?” Разумеется, с усмешкой, но ведь они и представить себе не могли...

Так что из вышесказанного ставим начало мое травмы на возраст 5 лет. Мое самое раннее воспоминание: большой стол, торт и мама спрашивает меня: “Сколько тебе лет?” В ответ я показываю 4 пальца, получаю одобрение.

Я росла в полной семье, в обычной семье 90-х, даже хорошей. Ходила в престижную гимназию нашего города, куда я попала по месту жительства. А с моих 15 лет и вовсе считалась обеспеченной девочкой, жила на центральной улице города, родители без труда могли оплатить мое высшее образование.

И с такими вводными никто бы и не подумал, что с 5 лет я переживаю свой личный ад. Просто странная, закормленная любящими родителями девочка, грустная... Но это её заморочки.

У меня есть старшая сестра, двоюродные сестра и брат и троюродные сестра и брат. В нашей семье было принято на лето отправлять детей к бабушке в деревню - подышать свежим воздухом, помочь бабушке в огороде, хоть путь был и неблизким (12 часов на поезде и 7 часов на автобусе). Это не обсуждалось, да и в раннем возрасте ты не смотришь на мир критично, всё, что тебе предлагают родные люди, априори не может быть плохим. Хотя вот задачка: у меня единственной из всех детей была чудовищная "морская" болезнь. В одном из двух маршрутов к бабушке я могла опустошить желудок до 5 раз, при этом не употребляя пищу перед поездкой. Дело в том, что в детском возрасте я ездила только в деревню, а постарше, освоив другие маршруты, болезнь не проявлялась.

Бабушка - добрая, классическая, с пирожками и подготовкой к встрече гостей, дедушка - алкоголик. К сожалению, я не застала его в человеческом облике, но искренне верю, что он в нем жил какое-то время. Я же была знакома с чудовищем, периодически впадающим в белую горячку, поднимающим руку на бабушку, существом, от которого нужно прятать ножи, не узнающим членов семьи агрессором и педофилом. К сожалению, да. В детстве я стала жертвой систематического сексуализированного насилия от родственника. Я помню три эпизода в разные годы, возможно, их было больше, но мне хватает и этих воспоминаний.

Кроме пессимизма и апатии, травма никак не проявлялась. А моя память эти воспоминания, конечно, от меня закрыла. Как говорят специалисты, люди, пережившие травму, не энергичны, почти все их силы уходят на то, чтобы её блокировать. Есть ещё один побочный эффект - я стала очень стремительно набирать вес. А как ещё я могла себя защитить в 5 лет? Я была симпатичным ребёнком, а лишний вес должен был отталкивать и защищать, я не хотела быть красивой, это угрожало моей жизни. С набором лишнего веса я поймала буллинг от сверстников и сестёр. В садике дети били меня по голове кулаками, старшие сёстры не желали водиться и обзывали. Родители были молоды и больше тревожились о других вещах. Так я вдруг осталась одна на целой планете. Я помню, как просыпалась и не понимала, зачем... Я превратилась в робота, взрослые говорили мне, что делать, я делала, ложилась спать и по новой. Часть меня умерла, произошла сепарация от тела. Я помню свою скромную надежду: "А что если всё это когда-нибудь закончится?"

К 7 годам я уже точно понимала, что я девочка со странностями. Родственники без стеснения интересовались, как я буду жить дальше с таким характером, некоторые и вовсе, вздыхая, пророчили: "Тяжело тебе придётся". Родители не понимали моего состояния, и это их злило, а потом их начала злить я. Любви я не чувствовала, но честно, меня это не заботило. Я принимала всё как данность. Насилие? Так должно быть, наверное, у всех так. Не любовь? А что? У кого-то по-другому? Значит, жизнь такая.

Отец изменился. В моем детстве он был добр, но потом, видимо, что-то случилось. Крики в нашем доме становились чаще, его оружие – уйти в свою комнату, хлопнув дверью, и не разговаривать неделями. Это стало нормой. Игнорирование – один из самых тяжелых видов психологического насилия. С 13 лет я стала плохо учиться в школе, курила, пила. Мама не знала, как на меня повлиять. Поэтому ввела "показательные порки", как я это называю. Она спускала отца с цепи на меня: мы собирались втроем в комнате; мама молча смотрела и своим молчанием поощряла нелестные крики отца в мою сторону – о том, что они меня, вообще-то, кормят, а я тут вдруг учусь плохо; о том, что он из-за меня и домой-то уже возвращаться не хочет.

Однажды я сильно заплакала во время одной из таких "показательных порок", убежала в ванну и закрылась, чтобы успокоиться и умыться. Отец счёл это оскорблением, поэтому решил, что в праве выломать замок в двери. Я стояла и смотрела на него в ужасе - 13-летняя девочка, которая плохо училась в школе. У него были сжаты кулаки, взгляд был бешеный. Он кричал о том, что я его не дослушала... Я тихо спросила: "Ты меня сейчас ударишь?" Он сказал: "Нет, конечно", и, видимо, пришёл в себя и ушёл. Но как я могла вызвать у родного отца такие эмоции? И если бы я не задала ему вопрос, он бы в порыве гнева ударил меня? В этот вечер я ещё долго плакала, я не знала, как существовать с этими людьми, идти было некуда. Чувство безысходности начало душить меня всё чаще и чаще.

В общем, надо ли говорить о том, что у меня никогда не было доверительных отношений с родителями. И пропасть с годами только росла.

Моя мечта осуществилась – детство закончилось. В 24 года дедушку мы похоронили, да, того самого, внесшего неоценимый "вклад" в мою жизнь. А я приняла волевое решение переехать в Санкт-Петербург в поисках романтики, счастья и самостоятельности. Напомню, что на момент переезда я не помнила о своей травме, адаптировалась жить со странностями, коммуникативные навыки подправила как смогла, но, конечно, недоверие к миру и людям от меня чувствовалось. С родной сестрой к тому времени мы уже были настоящими подругами, она стала с возрастом моим самым близким человеком. И вот как-то, созваниваясь, она посоветовала мне сходить на динамические медитации Ошо.