Пустоты в области сердца

Пустоты в области сердца

0.1 бесы

ты видишь каждый день жестоких мелких бесов, которые следят из тёмного угла. ты вроде бы проснулся, умылся и оделся, — но видишь, как сверкают их бусинки-глаза. ты ходишь на учёбу, на работу, на прогулку, но всё ещё мелькают на краешке зрачка те злые-злые бесы, похожие на шутку какого-то душевно-
больного дурачка.
ты смотришь телевизор, но вместо лиц актёров смеются и лукавят чертята вперебой, и странная усталость большой собачьей сворой бросается голóдно на нежный разум твой.

куда от страха деться? трясутся мелко руки, пытаясь ухватиться за скатерть бытия. в нелепейшем паденье срывается посуда, испещрена шипами и копьями стена. и бесы не помогут — опять, опять хохочут! и бьется верно в окна горячая весна. я слышу, как упрямо все гибель мне пророчат, а я — живу, как будто жизнь счастия полна, как будто я не вижу, как тени скалят зубы, как хищно смотрят в душу с изнанки бытия. как будто я нисколько на части не изрублен, и в зеркале как будто живу не я,

не я.

...и новый день — как пытка. все «за» и «против» взвесив, я спрашиваю важно
(какой нелепый вздор!): «скажи мне, отраженье, когда те злые бесы пойдут войной, сумею
ли дать я им отпор?»

стекло поёт хрустально за дверью мягкой спальни. уносит сонный ветер упавшие листы.
«мой глупый друг, неверно вопрос твой был поставлен. как можно с кем-то драться, коль этот «кто-то» — ты?»

/ / /

0.2 падение

посмотри — я никчёмен и жалок,
я сжимаюсь и прячусь в песке.
твоих слов ядовитые жала —
как кинжалы
в моей голове.

дай мне волю —
я целое море
мог бы выплакать, сбившись в комок.
я не знаю весёлых историй,
я наук и идей не знаток,

я как будто всегда наблюдаю,
я как будто всегда в стороне.
посмотри — я опять убегаю.
этот мир предназначен не мне,

он для тех, кто способен бороться,
кто способен себя выражать.
я на дне ледяного колодца,
и боюсь, из него не сбежать.

жизнь идёт — чёрно-белая лента,
и, как зеркало в чьих-то руках,
я являюсь лишь тем, что в моменте
у меня отразилось в глазах.

/ / /

0.3 куда?

я как будто пишу в пустоту, в никуда.
в белой пасти исчезнут любые слова,
растворятся туманом в рассветной тиши,
среди диких болот. никого. ни души.

соберу себе стрел из издёрганных букв —
они выпадут прочь из истерзанных рук,
натяну тетиву — и опять промахнусь,
ощутив на губах металлический вкус.

так уж вышло, что я неумелый стрелок,
попадать в молоко — это мой потолок.
никакая из стрел не достигнет сердец,
их возьмёт только прочный, горячий свинец.

я сломаю свой лук и сожмусь, замолчу.
нужно что-то сказать — я уже не хочу,
лучше вечно молчать, в этом — мир и покой,
потому я в молчанье нырну с головой.

своё горе и боль никому не отдать,
всё оставить себе. прожевать. прорыдать.
для чего целить стрелы в густую толпу,
если я всё равно по себе попаду?

/ / /

0.4 рядом

кто я такой? может быть, твое эхо
в полупустом и холодном подъезде,
может быть, след от ноги человека,
который страдает ужасной болезнью,

может быть, я — та скрипучая дверца,
которую проще с петель на замену.
во мне нет костей и во мне нету сердца,
а с сердцем нет крови, текущей по венам.

как можно остаться собою без тела?
я стану жуком и взлечу лёгкой вспышкой
на твой подоконник. опасное дело:
меня ты раздавишь какой-нибудь книжкой.

не страшно: я словом в той книге останусь.
её ты поставишь на пыльную полку,
засушишь в ней, может быть, пару тюльпанов,
загнёшь две страницы. я сникну. замолкну.

и буква, и птица, и ветер, и звёзды —
всё это исчезнет. всё это — мгновенье.
я стану хоть камнем — но, рано иль поздно,
и камень растает. исчезнет движенье.

мне места не будет в горячих ладонях —
я маленькой льдинкой растаю на пальцах.
позволь мне в своём бесконечном покое
хотя бы молчаньем с тобою остаться.

/ / /

0.5 другой

это всё отныне — не мне,
это всё — кому-то другому,
кто умеет ходить во сне
в тишине по пустому дому.

он всегда выбирает сам,
потому что в себе уверен;
не боится оконных рам,
по ночам запирает двери.

солнце греет его лицо,
обходя меня стороною.
мне не грустно — в конце концов,
он был создан однажды мною,

чтобы я смог его впитать,
только вот всё сильней теряюсь
и никак не могу понять:
почему я в нём растворяюсь?

/ / /

0.6 ничего

я знаю прекрасно, что я ничего не значу —
ни зло, ни добро, ни грязь под ногами дачников,
какая-то крошка на скатерти после ужина
и отзвук надсадного кашля давно простуженного.

нелепо пытаться достигнуть эффекта бабочки,
не ямы я выбью ногами, а только ямочки,
которые тут же зальются осенними ливнями,
а ближе к зиме все покроются снегом и инеем.

надежды и цели в воде расплываются рыбами,
пытаюсь поймать, не имея иного выбора,
рыбак из меня никчёмный — ловлю руками,
домой возвращаясь лишь с мокрыми рукавами.

весь мир впереди — не на шаг, а на три десятка,
стараюсь, но не наступаю ему на пятки,
скорее, я выдохнусь, камнем сойду с дистанции,
обманутый финишной ленты смешными танцами,

пусть шёл, пусть бежал, пусть ползал змеёю слабенькой.
вокруг великаны, я сам — бесконечно маленький,
скорлупка ореха, ни дать и ни взять, сравни —
такой же невзрачный, такой же пустой внутри.

/ / /

0.7 я