Путь и Истина

Путь и Истина

Люблю одинокие утра в своей квартире – когда не будят соседи и не надо торопиться. Уютный халат и кофе с молоком.

У многих женщин моего возраста подрастают дети. Сынишке сестры был год. Подруга ходила беременная. И все-таки я в большинстве: есть еще три подруги - здоровые, активные и одинокие. Когда одна из них написала, что отвергнутый заграничный бойфренд - словно последний шанс, я ответила: всему свое время. Так и мне говорила другая подруга по дороге с концерта, где моя любовь держался за новую красотку. Подбадриваем друг друга. Только относительно себя не очень-то верим…

Нехорошо человеку быть одному. А женщине – особенно.

Щемящая тоска на сердце. Обычный осенний день. Я боялась вернуться в одинокую квартиру – знала, что начну вспоминать. Мучительные мысли за каждым поворотом. В прошлом году квартира еще не была моей, а теперь здесь все обо мне. Чисто, просторно, оригинально. За суетой меньше думаем о боли и о том, как несчастны. Христианин, конечно, должен жить Богом и с Богом, тогда ни о каких несчастьях речи нет. Мы плохие христиане: не дают просимого - ропщем, готовы отпасть. Отняла смерть близкого человека – лицо почернело, глаза потухли.

Стальной волной нависло небо над облетевшими тополями. Из ноутбука доносилась смесь «Флер» и «Белой гвардии». Питер, Питер. А не сорваться ли туда? Была трижды, но не там, где надо. Карелия. О ней говорила Ириночка, царствие ей небесное. Жила там в Тервеническом монастыре. Такой воздух! Сосны, красота! Монашки с высшим, кто на телевидении работал, кто был звездой. Лучшие женщины страны. Видимо, как и мужчины. Лучшее - Богу.

Ириночка умерла. Все ждали этого со дня на день – лет восемь. На отпевании полон храм. Почему-то Ириночка меня любила, хотя я мало говорю и тушуюсь. Привезла мне икону из того самого монастыря и закладку. Позапрошлой зимой ей стало совсем плохо, но в пятницу первой седмицы поста пришла.

- Ты мне сегодня снилась! – сказала она, когда я зашла в трапезную. – Тогда и решила: надо в храм пойти.

Потом явился батюшка, и она заговорила о причастии на дому.

- Тяжело стоять…

- Так сидите! Стульчик возьмите и сидите хоть всю службу, кто мешает?

Ириночка воспрянула.

Я вышла из дома в папиных заплатанных джинсах и в куртке, которую носили и мама, и сестра, и я в старших классах. Кроссовки, бейсболка, привезенная из Бахрейна сто лет назад. За спиной рюкзак. Еду в Питер на электроне, оттуда автостопом. «Парнем» безопаснее. Вообще я не из пугливых. В последнее время меня раздражают люди, которые всего боятся. Начальница живет в коммуналке и даже вставая ночью в туалет, везде свет включает. Ее мать боится грозы и, выходя из дома, выдергивает из розеток электроприборы.

- Еще немного, и ты никому не будешь нужна, - тактично заметила шефиня, - племянники вырастут, у сестры своя семья. Тяжело будет одной.

Неприятно, когда держат за идиотку. Если молчу, значит, не умею думать?

- Верующие все воспринимают иначе, - голос предательски дрогнул, - вы смотрите на двести лет вперед, а мы живем сегодня.

Интересное кино: чем дальше от Бога, тем легче исповедовать себя христианкой. Не боишься услышать гадостей или, что не хватит слов в защиту. Все кротко-кротко – это не про нас. Теперь слов хватает, в порошок сотру от большой любви к ближнему.

Трудности – явление нормальное, а для таких как я – привычное. И все соглашаются: да, хочешь рассмешить Бога, расскажи о своих планах. Но все равно распланируем! Сами жизнь управим и будем… как бы культурнее выразиться? Окалях душу грехми? Окалять все углы, живя по своему недоразумению, а не полагаясь на волю Божию.

Богу всегда нужна, это главное. Масса примеров бесстрашного доверия, равно как и своеволия, обернувшегося катастрофой – и перед глазами, и в священной истории. Наличие кровного родства ничего не гарантирует. Не надейтеся на князи…

Болезнь абстрагирует. В детстве не понимаешь, как сильно отличаешься от других. Потом доходит, начинаешь сторониться людей. Затем обнаруживаешь, что никто тебе зла не желает. Учишься дружить и общаться. Да, люди многого не понимают о тебе, как и ты о них. Этого не преодолеть – слов не найти, не описать. Но жить можно. В определенном возрасте эта инакость даже забавляет. А жизнь усложняется – новые ситуации, требования возрастают. Стена уплотняется. Ты для них – инопланетянин.  Научился завидовать. Никогда не сможешь жить, как они. И это никогда – самое страшное в жизни. Навсегда уже было – ты объяснил себе в пятнадцать, что твой недуг умрет вместе с тобой. Это было непросто, но справился. Справишься и с никогда. Ты сильный, смелый и знаешь Истину. Чего еще желать?

Многого…

Ведь понимаешь, что даруй Господь здоровье – пустил бы жизнь под откос, а не ушел бы в монастырь из благодарности. А будь здоровым изначально – вырос бы таким, как тысячи вокруг. Думано-передумано и пройдено. Теперь лишь никогда. До прихода к вере даже претензий не было. А сейчас – видишь чудеса, почему не с тобой? Ответил себе на этот вопрос, но все же…

Так, камуфляж: юбка-туфли-платочек. Легким движением субтильный пацан превращается в милую девушку. Не ждали, не знают, не договаривались. Но оставайтесь, конечно. Всегда опасалась ездить в такие места – вдруг не вернусь? А может, страшиться надо желания в мир протиснуться, вскочить на убегающий поезд? Предатель, если так мыслишь.