"Путь наверх". Книга третья. "Бессмертная"

Глава первая. Возвращение домой

Суматоха царила в королевском замке. Челядь с ног сбилась в хлопотах. Повара разделывали баранов и поросят, ощипывали курей и уток, разводили огонь на заднем дворе, судомойки ополаскивали чистой водой надраенные до блеска медные котлы. Девки носили полные вёдра, брызгались друг в друга, проливали воду на ноги, охали, смеялись.

Солнце припекало по-летнему, но снег ещё не всюду стаял, ветерок забирался под юбки, студил голые ножки. Мочи не было ждать настоящего тепла, так истомила долгая зима! И побросали девчата на печки тёплые валенки, шерстяные чулки в сундуки убрали и бегали по двору, звонко стуча деревянными подошвами башмаков по каменным плиткам.

Старшие кухарки покрикивали на стряпух, зорко следили за порядком, чтобы работа спорилась быстро и чисто, чтоб не пересолили, не испортили праздничных блюд. Остроту ножей проверяли, пробовали варево на вкус, добавляли редкие пряности.

А синь в небе густая, ясная разлилась, и почки на вербах набухли, готовые лопнуть, выбросить навстречу весеннему солнышку пушистые котики серёжек. Ария знала, что будет, когда зацветут вербы.

— Ишь, — тяжело вздохнула, глядя, как девки моют бобы, чистят рыбу, крошат капусту в огромный котёл, — стараются как! Ничего не жалеют! Всё самое лучшее на свадебный стол!

— И платье у тебя тоже будет самое красивое! – Арий Конрад притянул её к себе, погладил по плечам.

— Ты же проводишь меня до острова? – голос руанской принцессы пресёкся. Она через силу совладала с волнением и, глотая горький ком в горле, добавила: – Останешься на свадьбу?

— Тише, дитя, негоже слабость показывать. Вон, холопы уж пялятся. — Магистр развернул её к себе, утёр мокрые глаза. — Держись, ты же сильная. Я до острова провожу тебя и на свадьбу останусь. Только в битве с Дагоном ты одна будешь, Ария. Ты и он, и больше никого.

— Я битвы не боюсь,— созналась она. — Я замуж не хочу, Бессмертный! Будто не баранов сейчас богам в жертву приносят, а меня! Накинут белый плат на голову, и сгину я, лёгким облаком взовьюсь в поднебесье!

— Ну-ну, полно, будет! — Арий Конрад легонько встряхнул её, будто желая освободить от мрачных мыслей. — Не станешь ты облаком! Новую жизнь примешь, а потом и в себе её понесёшь и в мир выпустишь! Таковы законы мироздания, Ария, не мы их придумали, не нам и менять.

- Вот вы где! – На задний двор вышла королева, спустилась с крыльца. – Что ж, как тати, с чёрных дверей заходите?

Одетая в дорожное платье, в забрызганные грязью сапоги, она спешно ездила куда-то с утра. По-простому была и причёсана, убрав назад волосы, опоясав лоб золотым обручем с красными рубинами Она отбросила на спину капюшон плаща, подошла ближе.

Арий Конрад смотрел на неё спокойно, в лице не меняясь, но в серых глазах вспыхивали искорки, выдавали его волнение.

— Приветствую тебя, моя королева! – сказал магистр. — Я так рад тебя видеть, Демира! – добавил тише, но с глубокой, из сердца идущей силой. – Стосковался за зиму!

— И тебе не хворать, Бессмертный, — рассеянно отозвалась она, едва удостоив его взглядом. Шагнула к Арии, положила руки ей на плечи, оглядела воспитанницу свою.

— Приветствую тебя, моя королева! – Принцесса поклонилась, как подобало по этикету. Она уже совладала с собой. Глаза не прятала и слёзы в них высохли.

— Ты выросла, похорошела, — с удовольствием отметила Демира, сжала ладонь Арии, ощутила затаённую силу в девичьей руке, добавила: — И стала хорошим воином. Благодарю тебя за неё, Бессмертный, — кивнула магистру, — лучшего учителя для неё во всех мирах не сыскать.

— Что мне твоя благодарность, Демира? – Весенний ветер встрепал светлые волосы Арий Конрада, и лицо его казалось в этот миг совсем юным, мальчишеским, серые глаза сияли весёлым озорством. – Поцелуй в самый раз будет.

Королева нахмурилась, но не уронила себя до перебранки. Указала на дверь, махнула рукой, приглашая.

— Идёмте. Отдохните с дороги, отобедайте. Да и готовьтесь, будем провожать принцессу, сваты уж приехали.

Поднялась на крыльцо, остановилась, пропуская вперёд Арию. Почувствовала, как жжёт спину взгляд Бессмертного, горячий, молящий. Обернулась. Арий Конрад стоял на три ступеньки ниже, смотрел на неё, не отводя глаз. Демира вздохнула.

— Давай не сейчас, — сказала устало, — давай совершим обряд, принесём богам дары, проводим принцессу. Ты же поедешь до острова проводить Арию? – спросила. – Останешься на свадьбу? Не здесь, - уточнила, - а там, на острове? Здесь лишь город прощается с принцессой, передавая её по обычаю посажёному жениху, но настоящая свадьба будет там, на острове.

— И провожу, и на свадьбу останусь, — ответил магистр, разглядывая королеву с открытым жадным нетерпением.

— У нас будет время в дороге. День прибыл, но вечера ещё долгие, — пообещала она, — я приду к тебе.

— Я с ума сойду в ожидании, Демира! – голос Арий Конрада прозвучал хрипло, сорванно, и всегда спокойный взор теперь огнём горел, жарким, требовательным.

— Я приду к тебе, и мы поговорим, — терпеливо и ровно закончила королева, — ты же поговорить хочешь? Ты не уразумеешь никак, что я тебе в начале зимы всё сказала. – Она с сожалением покачала головой.

— Демира! – глухо выдохнул Арий Конрад.

— Мы поговорим, обещаю тебе, — повторила она, — держи себя в руках, Бессмертный. Если принцесса увидит твою слабость, она тоже потеряет твёрдость духа. Её верность данному слову на волоске висит.

И вдруг Арий Конрад ясно увидел прежнюю Демиру, какой она была в походе к Белой Пустыне, - искреннюю, с огненным сердцем, льющую живой, яркий свет. И сравнил с нынешней, выгоревшей дочиста. Под серым пеплом застыла душа её, и он виновен, а больше никто, что королева Руаны стала Снежной Королевой.

— Сколько же ещё, Демира? – воскликнул он. – Год, десятилетие, век? Когда ты насытишь местью своё сердце? Это не я, а ты не уразумеешь, что будешь со мной всё равно! Ты сама желаешь этого, да гордыня мешает! – отчётливая злость слышалась в его голосе.

Она тяжело вздохнула, покачала головой, так, как делают, когда видят перед собой безнадёжно заблудившегося, открыла дверь и вошла в прохладный полутемный коридор замка. Магистр проследовал за ней.

Там они Ливия и Валерию встретили, спешащих к ним, идущих повидать принцессу и Бессмертного. Министр схватил девушку в объятия и расцеловал в обе щёки.

- Ай, дай полюбуюсь! - хохотал в восторге. - Выросла, большуха! Ещё краше стала! А помнишь, сколь хлопот с тобой было? А теперь на тебя лишь надёжа!

— Пусти, пусти! – вырывалась она со смехом. – Не прощу тебя всё равно! Как же так, дядько, женился, а меня на свадьбу не позвал?

Валерия, в длинном платье цвета распустившейся сирени и лёгком плате, закрывающем тёмные волосы, как подобает замужним женщинам носить, скромно стояла поодаль, застенчиво теребя богато расшитую кайму пояса Из-за неё было столько суматохи.

— И меня не позвал! – попенял Арий Конрад. – Друг, называется!

— Здравствуй вечно, Курт! – Ливий радостно сгрёб его в медвежьи объятия. – Всё молодеешь и молодеешь! Красавчик писаный! Любая увидит, с ума сойдёт, ночей спать не будет! Только не наша! Нашу-то ничем не пронять, не баба – скала!

— Помалкивай, пень старый! – осадила его королева, не сердито, ровно, без прежнего пыла. По привычке одёрнула, не потому что его слова её достоинство роняли, а просто, чтобы лишнего не болтал.

— Ты не обижайся, Курт, — Ливий развёл руками, — свадьбы-то пышной и не было. Тихо совершили обряд, принесли жертвы Кроносу и Деметре. Дурнота её мает, — кивнул на смущённо опустившую глаза Валерию, — тяжёлая она. И за столом-то, сердешная, не сидела, водички ключевой только и попила.

— Дядько! – ахнула Ария, краснея. – Да как же!

— Дык это! Вот! – Бодро развёл руками Ливий.

Валерия совсем смутилась, румянец покрыл её щеки, она опустила голову, пряча лицо в кисее покрывала. Золотые браслеты тихонько звякнули на её тонких запястьях.

— Ну, удалой! – Арий Конрад хлопнул министра по плечам, обнял. – В час добрый! Лёгкого разрешения тебе от бремени, Валерия, и дитя здорового!

— Благодарю тебя, добрый человек, — она улыбнулась, - на милость богов уповаю!