Путь офицера. Путь чести

Пролог. Искра войны

28 мая, 1754 год.

Солнце едва восходило на небосводе, но кроны высоченных деревьев не давали лучам разойтись по всему лесу. С увлажненной травы и деревьев скатывалась на землю утренняя роса. В ущелье с каменным холмом остановился отряд из сорока французов. Переночевав, они постепенно выходили из шалашей и палаток, лениво потягиваясь после сна. На разведенные костры ставили котелки, которые источали приятный аромат похлебки. Французы уже несколько дней находились в походе на землях англичан, чтобы заявить о правах своего короля на спорную территорию.

За несколько десятков метров до лагеря, сохраняя положенный интервал, с мушкетами наперевес между деревьев шел строй виргинской милиции. Наряду с ополченцами, поблескивая горжетом майора, шел один молодой офицер в темно-синем мундире. Вынув саблю из ножен, и смотря под ноги, он во главе отряда милиции крался к утреннему французскому лагерю, наказав подчиненным бойцам соблюдать строжайшую тишину и бдительность.

Виргинцы оцепили французов по фронтам, зажимая ничего не подозревающих отдыхавших в кольцо. Наконец, показались и спины белых мундиров – французы блуждали по лагерю, собирали вещи, готовясь к новому переходу. В приседе англичане подкрались к ним настолько близко, насколько позволял дикорастущий кустарник, невольно скрывавший британских ополченцев.

Майор посмотрел на каменистый холм, возвышающийся над бивуаком французов. Вождь союзных индейцев уже сидел в засаде и был полностью готов под боевой клич ворваться в лагерь и устроить резню. Офицер встретился с дикарем взглядом, кивнул ему и двинулся с отрядом дальше. Французы так и ходили по лагерю в полный рост, несобранные и даже не полностью одетые в мундиры. Один из них, кто был ближе всего к крадущимся англичанам, сидел у костра.

Вдруг под ногой одного из британских ополченцев хрустнула ветка. Француз резко вскочил с места и начал присматриваться к кустам.

– Англичане! – прокричал он, указывая на приблизившихся на расстояние пистолетного выстрела британцев. Засада была обнаружена. Молодой майор замер в нерешительности, затем, не думая, прокричал:

– Огонь!

Вслед его словам затрещали английские мушкеты, посылая град свинцовых пуль во врага. Французы не успели толком осознать происходящее, и только немногие из них похватали с земли ружья и открыли ответный огонь. Из леса потянулся бело-синий дым, воздух совсем скоро пропитался запахами сожжённого пороха и горелого картона.

Скрываясь за деревьями и валунами, англичане бескомпромиссно косили французов наповал. Колониальный майор наблюдал из укрытия: французы по одному валились на месте под шквальным огнём, и лишь два француза в офицерских мундирах носились по лагерю без оружия и кричали своим:

– Не стрелять! Прекратить огонь! Отставить!

Офицеры подбегали к солдатам, выбивая мушкеты из их рук. Колониальный майор видел, как вдруг один из них свалился наземь, держась за грудь. Второй офицер тут же подбежал к раненному, расстегнул жилет мундира на груди, параллельно продолжая выкрикивать:

– Не стреляйте! Не стрелять! Это приказ!

Перестрелка длилась десять минут. Зажатые в кольцо французы попытались бежать, однако, союзные англичанам индейцы отрезали все пути к отступлению, кидаясь на убегающих лягушатников с томагавками и дубинами в руках. Французы сдались.

Молодой майор с гордой осанкой вышел из укрытия. К нему подбежал ополченец и доложил итог стычки:

– Майор Вашингтон, сэр, – начинал отчитываться солдат, – Одиннадцать французов убиты, ещё трое ранены. Остальные двадцать сдаются в плен.

– Каковы наши потери? – спросил молодой майор.

– Джобс погиб, а Патрик и Гордон ранены. Это всё.

– Отлично, – кивнул колониальный офицер, – Займитесь пленными…

– Сэр, хочу добавить: один из раненных французов – командир их экспедиции. Он сидит там, в центре лагеря.

– Хорошо, сейчас к нему подойду. А вы выполняйте приказ.

– Так точно! – ополченец закивал и побежал собирать пленных в одну кучу. Майор Вашингтон, высокий молодой человек, триумфально прошёлся по полю боя. Тела французов лежали в самых различных позах. Ополченцы уже успели частично обчистить их патронные сумки, извлекая оттуда бумажные гильзы с порохом и пулями. В центре лагеря действительно лежал раненый офицер, положив голову на колени своего помощника. Майор Вашингтон подозвал к себе ополченца, кто мог говорить на ломаном французском, и вместе с ним подошёл к сдавшимся офицерам. Завидев британского командира, раненый передал помощнику сложенную в четверо бумагу, прошептал тому на ухо что-то, указывая на Вашингтона. Помощник активно закивал, затем, аккуратно положив голову командира на землю, встал и подошёл к колониальному майору.

– Это – лейтенант Жозеф Кулон де Вилльер де Жумонвиль, – указывая на своего командира, залопотал на французском офицер, – Курьер с письмом от командующего… – он протянул колониальному офицеру бумагу и продолжил быстро объясняться. От переводчика не было толку – он смог перевести лишь названное имя и чин.

Майор Вашингтон передал свёрток ополченцу, тот развернул его и принялся разбирать коряво написанное французское послание. В это время индейцы прошли в лагерь и с каменными лицами осматривали мертвых и раненых. Француз продолжал тараторить на своём языке Вашингтону, на что тот жестом попросил его остановиться и, усмехнувшись, сказал: