Путники. Тайна синей искры

Глава пятая

Эрмиров узел

Тим и Энки, не сговариваясь, прибавили шаг. Они молчали, и каждый думал о своем. О чем думал Энки, Тим мог только догадываться. А у него самого от попыток представить себе то, что никогда не видел, в мыслях царил полнейший хаос. 

Чем ближе друзья подходили к развилке, тем больше ярких разноцветных точек появлялось впереди.  Путь уходил за поворот, оттого саму развилку увидеть всё никак не удавалось, сколько друзья ни вытягивали шеи. Зато дорога становилась всё шире и шире, обочины отступали. Вот уже огромные стволы-колонны совсем скрылись из виду, осталось только широкое белое полотно дороги. Стало светлей, и вскоре путники увидели впереди россыпь живописных домиков, над которыми, подобно разноцветным звездам, сияли путеводные искры. Еще несколько шагов –– и развилка предстала перед Тимом и Энки как на ладони. Издали казалось, что домики сгрудились в центре исполинской рогатки. 

Друзья остановились.

— Красиво! — тихо сказал Тим, во все глаза рассматривая первое в своей жизни поселение путников. 

Оно состояло из нескольких, менее десятка, небольших домов в один или два этажа, на сваях, с высокими крыльцами и плоскими крышами. Кое-где на крышах сидели люди. В центре узла невооруженным глазом была видна круглая площадь, в середине которой росло высокое дерево. 

На развилке всюду кипела жизнь. Горели висячие костры, двигались люди, в замысловатом танце летали искры. Некоторые двигались плавно, другие срывались как метеоры, чертили в небе линии, третьи сбивались в стайки и ритмично кружились, выстраиваясь в различные фигуры. Время от времени искры собирались в небольшие группы, выстреливали в воздух и разлетались в разные стороны, — это было похоже на фейерверки.

— К празднику готовятся, к концу путеходного сезона, — сообщил Энки. — Путники всегда пускают искры как артифициальные огни. 

Тим догадался, что так в мире Энки называют салют. 

Тем временем в поселке их заметили. На них стали указывать руками и делать приглашающие жесты.

— Пойдем? — Предложил Энки. 

— Пойдем! — Согласился Тим.

И друзья бодро зашагали к развилке. Чем ближе они к ней подходили, тем больше Тиму казалось, будто они попали в маленький городок в ярмарочный день, и все жители вышли их встречать. Сходства добавляли звуки музыки и гул голосов. После тишины, которая царила на дороге, Тиму все эти звуки казались оглушительными.

— Панта рей! — весело крикнул кто-то, едва Тим и Энки приблизились к путникам. Остальные подхватили:

— Панта рей! Панта рей!

И все принялись дружески похлопывать Тим и Энки по плечам, спине, лохматить макушки, одобрительно что-то восклицать. Путники всё подходили и подходили, словно каждый считал своим долгом поприветствовать новеньких. На Тима смотрели десятки глаз, незнакомые лица вокруг излучали лучезарные улыбки. Всюду как солнечные зайчики мелькали искры. Тим смотрел на всех этих людей, веселых, шумных, одетых кто во что горазд, будто пираты, и в голове у него никак не укладывалось, что столько людей радуются ему и Энки так, словно давно их ждали и ужасно соскучились. Он взглянул на друга — но тот, видимо, уже привык к подобным встречам, и улыбался всем и каждому своей широкой улыбкой.

–– Добро пожаловать в Эрмиров узел! –– сказал один из путников и хлопнул Тима по плечу. –– Ох, прости, сынок, не рассчитал силу, –– извинился он, увидев, как Тим слегка поморщился.

Путник был загорелый, худой, жилистый и, судя по дружескому хлопку, очень сильный. На лице сияла дружелюбная улыбка, правда, с небольшим изъяном – во рту не хватало переднего зуба. Но путника это ничуть не смущало. Лицо у него было открытое, приветливое, глаза озорные. Над правым плечом висела красная искра. Одет путник был в темно-коричневый простой камзол на голое тело, подпоясанный красным кушаком, и черные штаны, закатанные до колен. 

–– О, да я смотрю, ты еще не запылился, –– воскликнул путник, оглядывая Тима с ног до головы.

Тим непонимающе осмотрел себя. Действительно, пыли на нем почти нет. А при чем тут это? 

Энки заулыбался, а путник добродушно хохотнул.

–– «Еще не запылился» –– так говорят про путника, который первый раз вышел на дорогу, –– объяснил Энки. 

–– Да ты не смущайся, сынок, –– путник озорно подмигнул Тиму, –– привыкнешь к нашим поговоркам. Я –– Илай. Ну, а вас как звать-величать?

Тим и Энки представились.  

–– Да здравствуют новые путники Тим и Энки, –– воскликнул Илай, –– Панта рей, панта рей, ни о чем не жалей и живи веселей! –– пропел он на незатейливый мотивчик. И остальные путники охотно подхватили песенку. 

–– Охочь ты побалагурить, Илай, –– вдруг громко пророкотал кто-то зычным басом. 

Путники расступились, пропуская вперед старика. Он вышел, сильно припадая на правую ногу и опираясь на длинный посох-этаку. Одет старик был донельзя странно: в белой сорочке и черном костюме-тройке. Рукава сюртука были закатаны до локтей. Старик был похож на дирижёра, который попал на необитаемый остров. Костюм померк, запылился и протерся на локтях, но на старике всё равно смотрелся элегантно. Старый путник был бос, костляв и до того высок, что брюки смотрелись на нём смешно, будто на ребенке, который из них вырос. Узкое лицо старика, темное и морщинистое, как кора старого дерева, почти до самых глаз заросло косматой седой бородой. Такие же седые волосы на голове торчали во все стороны. Но Тиму старик сразу понравился: взгляд у был живой, с лукавинкой.