Пузырёк

Пузырёк

Что делать, когда окружающие не замечают всего величия и значимости твоей личности? Как быть и кому жаловаться? К кому обратиться с требованием учитывать все твои материальные и духовные качества?
Эти вопросы очень волновали, точнее, крайне беспокоили стеклянный пузырёк, годами стоявший на полке провинциального музея. Это был очень красивый пузырёк, не выше 10-ти см, покрытый вековым налётом и слегка отдававший зелёным перламутром. Когда-то он состоял на службе у одного коллекционера античности и достойно занимал своё место среди других экспонатов. Потом коллекционер умер и его родственники, большие любители искусства и широких жестов, подарили его в местный музей. В музее пузырёк занимал не менее почётное место, им все любовались, его хвалили и, по заслугам. Но он всегда чувствовал себя разбитым и недооценённым, хотя его бока были крепки, без единой трещины. Он долго пытался разобраться в себе. Пытался понять, в чём причина его меланхолии. И однажды, когда по залам ходила очень важная делегация, с серьёзным видом изучавшая полки со старинной посудой. Пузырёк понял, что его так тревожит и гнетёт. Конечно, как раньше он этого не замечал. Всё дело в имени: пузырёк. Кто может серьёзно воспринять экспонат с таким названием? Вся его вековая патина, античная пыль, скопленная на донышке, перламутр, всё это перечёркивается одномоментно. Пузырёк. После этого никто даже не посмотрит на время его создания. Пузырёк. Понятно. Идёмте дальше. Осознав причину своей подавленности пузырёк стал думать, что ему делать, как найти выход из этой нелепой ситуации. Его окружали тарелки, чаши, салатницы. Все они были хороши, только вот с пузырьком даже рядом не стояли. А они и не стояли. Они стояли в других витринах и с любопытством косились на маленький и вечно недовольный пузырёк. Вполне вероятно их не очень-то волновала репутация музея и значимость его коллекции. Иначе они бы давно подали жалобу или прошение, чтоб пузырёк переименовали на что-то более звучное. Например, на амфору или кратер. Сам бы пузырёк никогда не стал опускаться до того, чтоб ходатайствовать за самого себя. Его меланхолия сменилась раздражительностью. Он надменно наблюдал за посетителями и как обедневший аристократ, молча отворачивался от подачки в виде восхищенного взгляда или возгласа. Шли годы. За пузырьком закрепилась репутация «вечно недовольной стекляшки». Все хоть и понимали его важность и значимость в музейной коллекции, но ведь ты всего-навсего пузырёк, не тарелка и даже не салатница. В какой-то момент пузырьку стало казаться, что в музее против него заговор, что все объединились для того, чтоб скрыть его благородное происхождение.
- Ах, ну раз так,- думал пузырёк,- Ну и пусть.

Наверное, вы уже поняли, что пузырёк перегибал палку и, что музейщики нисколько не умоляли его достоинств. Но случаются такие состояния, когда очень сложно быть объективным, особенно, если ты пузырёк.

Время шло, музей открывался и закрывался. Посуда стояла в своих витринах, а витрины покрывались пылью. В один прекрасный весенний день эту пыль решили смахнуть. Пока пыль тщательно вытиралась с полок и со стекла, которое любовно оберегало экспонаты, к пузырьку залетела муха. Её никто не заметил то ли из-за яркого солнца, то ли из-за весёлой атмосферы, которая царила в этот день. Муха мигом скрылась за перламутровыми боками пузырька, пока тот старательно делал вид, что не замечает происходившей вокруг суеты. Когда пыль была вытерта, а витрины закрыты, пузырёк заметил гостью. Надо отметить, что с мухами он был знаком ещё живя у коллекционера, и, особой симпатии к ним не питал. Пузырёк даже заподозрил музейщиков в преднамеренности и желании окончательно досадить ему. Муха не спеша ползала внутри витрины и останавливалась, чтобы потереть лапки и крылышки. Солнце продолжало светить и муха словно переливалась в его лучах. Она была из породы зелёных мух с блестящим перламутровым тельцем и этот перламутр блестел ярче, чем перламутр пузырька.

- Какая она красивая, - подумал пузырёк. Равнодушие, деловитость и грация мухи заворожили античного аристократа и он с интересом и восхищением наблюдал за крылатой гостьей. Как все мухи эта муха обладала наглостью и бесцеремонностью мух. Перестав ползать, она громко жужжала, билась о стекла и ругалась почём свет стоит. Вконец измотавшись и не найдя выход она притихла и уселась на горлышко пузырька. Пузырёк оторопел. Он не знал как себя вести, вся его важность куда-то испарилась. Он боялся нарушить тишину, повисшую в витрине. Но муха так нервно бегала по его горлышку и щекотала, что пузырёк не выдержал и засмеялся. Муха вздрогнула, взлетела, ударилась о витрину и упала рядом с пузырьком.

- Простите, я не хотел Вас напугать! – пузырёк был напуган всей ситуацией не меньше мухи и ему было ужасно неловко. Муха обиженно посмотрела на пузырёк и ничего не ответила, а с новой силой продолжила биться о стекло.

- Напрасно Вы так стараетесь, это очень толстое стекло. Вам просто нужно подождать, когда его откроют, тогда Вы спокойно улетите.

- А когда его откроют? - спросила муха. Действительно, когда его откроют, задумался пузырёк.

- Через несколько месяцев, а может через год.

- Но я не могу так долго ждать, я же умру! – муху охватил очередной приступ паники, но биться о стекло она не стала. Нужно набраться сил.

- Как жаль, что Вы так быстро умрёте, - пузырьку действительно стало жаль, что мухи так мало живут.

- Тебе-то что? Стоит такой толстый подбоченился. Жаль ему! Было б жаль, помог бы мне выбраться из этой коробки.

- Это не коробка, это витрина. И я сюда никого не приглашал, - тон мухи задел гордость пузырька. В конце концов, он – экспонат мирового значения, а она всего лишь муха, хоть и очень красивая. Муха сделала вид, что не обращает внимание ни на слова пузырька, ни на него самого и стала молча смотреть в обеспыленное стекло. К витрине подошли посетители. Воспряв духом и собрав последние силы, муха застучала о витрину, она летала из угла в угол и так обрадовала посетителей, что они даже и не посмотрели на название экспоната. Она так ловко лавировала и выделывала пируэты, что пузырёк позабыл её грубости и с восхищением любовался полётом. Но витрину так и не открыли. Муха опустилась на полку и разочарованно вздохнула, она поняла как безнадёжно её положение.