Пять женщин Джарэда Леграсса. Дополнение

***

…В том разговоре, когда Рэд сказал Селене, что у него было всего четыре девушки, он не обманул. Да он вообще ни в чем ее не обманывал! Таблоидам только дай хоть какую-то зацепку, а вниманием женского пола капитан никогда обделен не был. Кого ему только не приписывали — от официанток и горничных до кинодив и супермоделей! На самом деле, если бы в СМИ просочилась правда, читатели бы умерли от скуки, настолько банальной была личная жизнь Джарэда Леграсса.

Бурные школьные тусовки со всякими авантюрами, якобы «тайным алкоголем» и обжималкам по углам, конечно, не могли пройти мимо, но… на этом было и всё. Еще в пятнадцать лет его угораздило втрескаться в одноклассницу. Как и все в их школе, Клементина была из очень обеспеченной семьи. Непреступная красотка, звезда класса, везде на лучшем счету… Собственно, последний год они с Джерри хорошо общались, и, наверное, прояви он побольше решительности, всё могло бы пойти по-другому с самого начала. Но пока парень набирался смелости сказать приме о своих чувствах, она начала встречаться с квотербеком из университета. По Клем сохло немало приятелей Джерри, которые, однако, быстро забывались в объятьях менее популярных одноклассниц. У Леграсса же почему-то не было этого подросткового пунктика в голове залезть под каждую согласную юбку. Его мысли занимала только одна девушка. И он был всегда рядом. Шутил, помогал, во всем поддерживал — незаменимый лучший друг. И только.

Забавно, но у Джерри даже никогда не возникало мысли примитивно попытаться отбить девушку, настолько он глубоко и искренне желал ей счастья. Но при этом ждал и надеялся. И это, наконец, было вознаграждено: за полгода до школьного выпускного бойфренд Клем спутался с чирлидершей и показал свою истинную сущность. Поплакав пару месяцев у Джарэда на плече и полностью обновив гардероб, девушка вернулась к жизни. Пойти на заключительный школьный вечер как пара было ее предложением. О, это были минуты триумфа и опьяняющего счастья! Выпускной как-то незаметно закончился у Клем в постели. Но безбрежное счастье длилось недолго. Как бы Джерри ни пытался, но его разум не мог игнорировать тот факт, что девушка оказалась не совсем такой, как он себе ее «нарисовал». Важны были только ее желания, ее цели и ее мысли. Она совершенно по-хамски вела себя со всеми людьми не их круга, что Джерри, проведшего свое детство в простой семье, откровенно нервировало. А еще больше, что на светских мероприятиях, которые два месяца после выпускного они посещали в огромном количестве, она очень любила побравировать им как трофеем.

Теперь-то, с высоты своего опыта, Рэд понимал, что каждый их совместный снимок был просто плевком в физиономию того квотербека, типа: «Смотри, кем я тебя заменила: одним из наследников крупнейшей корпорации! Выкуси!» Джарэд ей не был нужен ни как друг, ни тем более как возлюбленный, хотя, возможно, и сама Клементина этого не понимала. Он был лишь «таблеткой», способной немного унять ее боль.

Но вскоре лето закончилось, Джерри и Клем ждали разные университеты, и отношения по переписке очень скоро завяли сами собой. Джерри погрузился в учебу, желая занять свое место за столом правления компании не просто по праву фамилии, а как ее важная часть.

А на второй год обучения к ним перевели хорошенькую блондиночку по квоте. Руби, с какой-то далекой планеты с непроизносимым цифровым именем куда больше, чем учебой, интересовалась земными радостями — вечеринками, парками развлечений, ночными клубами, гонками. Она была словно бабочка-однодневка, готовая поглотить всё здесь и сейчас. И очень горячая! Примерочные в торговых центрах, задние ряды кинотеатров, идущий на автопилоте аэрокар… Фантазия Руби казалась неистощимой. Они даже сделали это на парапете обзорной площадки ночного небоскреба.

Третий год учебы стал периодом, когда Джерри как раз увлекся аэрогонками. Полная безбашенность Руби, позволяла ей разделить с ним любое экстремальное увлечение. Вообще, даже удивительно, как они за период учебы нигде не угробились, столько предоставлялось реальных шансов. Джерри продолжал старательно учиться, но всё остальное время делал абсолютно что хотел. Пожалуй, это походило на запоздалый вариант подросткового бунта и действительно отнюдь не лучший пример для Ника. Но, как говорится, задним умом мы все крепки… Отношения с Руби были легкими, прозрачными и ничем не обязывающими: она не скрывала, что в Джарэде ее интересуют только секс и его кредитная карта. Джерри тоже сперва считал, что это хороший обмен.

Однако время шло, и, видимо, парень начинал взрослеть. Он всё больше втягивался в работу семейной компании, всё меньше времени оставалось на вечеринки и странные выходки. Да и желание в них участвовать как-то угасло. Руби начала обижаться, что, кроме гонок, они последнее время никуда и не выбираются. Тихие домашние вечера с хорошим фильмом и разговоры по душам были совершенно не ее форматом. В итоге Джерри понял, что отношения изжили себя и с ними надо заканчивать. У него были цели, планы на жизнь, а Руби абсолютно не желала выбираться из кокона своего инфантилизма. Как Джарэд ни готовил этот разговор, он всё равно вышел очень тяжелым, и, похоже, в первую очередь для него. Руби, с трудом выслушавшая монолог в несколько предложений про «дело не в тебе, а во мне», просто пожала плечами и констатировала:

— Ну ок. Разбежались. Но учти — подарки я не верну.

В этот момент Джерри стало совсем тошно.

— Руби, мы несколько лет вместе! Неужели ты думаешь, я такой мелочный и мне бы такое в голову пришло?!

Девушка равнодушно снова пожала плечами.

— Да кто тебя знает. Но раз мы все выяснили, то прощай.

Вот именно… Кто его знает. А ему стало хотеться, чтобы знали. Чтобы рядом был дорогой сердцу человек, который его понимает или хотя бы старается. С кем можно было бы думать о будущем. Может, даже в перспективе создать семью… Но все эти мечты парень отодвинул на потом и ушел в работу целиком. Он, бывало, месяцами не возвращался на Землю, мотаясь по делам компании. Если у него выкраивалось время, он его всегда стремился провести с братом. Ник с самого своего рождения был для него самым близким человеком. Ну и последним, что у него осталось из прошлой жизни, были аэрогонки. Страсть к скорости, заложенная в него где-то, наверное, на генетическом уровне, заставляла капитана раз за разом садиться в гоночный аэрокар. Да, это было нелегально, и даже в семье, кроме брата, никто о его увлечении не знал. Но ему это было нужно. Так же как есть и дышать.