Пыль

Пыль

                                                                   Пыль
Гл.1
Чистый кабинет блестел оконными рамами, улыбался книжными полками, щеголял картинами и неким подобием антиквара. Знаменитое кресло было на месте- около еще более знаменитой кушетки, где ему и положено находиться.
- У меня очень  необычная проблема доктор…- смущенно шепелявил маленький вертлявый человечек.
Доктор счел нужным промолчать, ибо был абсолютно уверен, что эту многострадальную кушетку мяли господа с проблемами и почище. Выразить подобное вслух, конечно же нельзя и доктор просто кивал головой. Он всегда так делал... Если не знал, что сказать, или если говорить что-либо не имело ни малейшего смысла. Гнет чужих проблем его не тревожил, но чрезмерно проблемные пациенты, порой, все же могли нагнать тоску, спасение от которой, эфемерное и незримое,  находилось где-то на дне чашки горячего чая.
- Доктор… Я боюсь…- человечек заерзал и принялся беспокойно оглядываться, будто в комнате мог находиться кто-то еще.
Доктор понимал, что это никак не возможно а потому просто снисходительно покачал головой и принялся пристально смотреть на пациента, от чего тот разволновался еще более.
- Я боюсь… Доктор… Боюсь…- пациент на мгновенье замер, уставившись в потолок, а когда вернулся в свое обычно-беспокойное состояние, уже не знал что и сказать. 
- Кого вы боитесь? Не меня ли?- подал наконец голос доктор, начиная терять терпение.
- Я боюсь… Боюсь…
- Кого?!? Чего!?- взмолился врач, вознося руки к небу, перекрытому к сожалению белоснежным натяжным потолком и плоской серой крышей.
- Пыли.- выдавил из себя больной и скривил отвратительную гримасу.
- Пыли?- с притворным удивлением спросил доктор, поправляя очки.- А почему ее? Она- неотъемлемая часть нашей жизни. Она везде и мы не в состоянии это изменить. Да и зачем? Никто еще не умер от пыли. Это дает нам определенные надежды…
- Мне кажется…- заговорщическим шепотом начал человечек.- Мне кажется… Что она сожрет всех нас разом, не сейчас- когда придет время. Обязательно сожрет… Она подступает незаметно, со всех сторон, стоит и выжидает, она не знает страха, может терпеть нас годами, делать вид, что не замечает, что мы здесь хозяева, но я все понял, я видел…
- Любопытно…- неопределенно отозвался доктор, покусывая губу.
- Она живая.- продолжал воодушевленный одобрением человечек.- Это не метафора. Она хочет стать нашей постелью… Она мыслит, может быть чувствует. Я боюсь ее.
- Интересно…- тем же тоном протянул врач не сводя глаз с пациента.- А как вы узнали?
- Я чувствовал… Ее касание… Видел лики на шкафу и внутри него. Я слышал ее голос. Она говорит. Представляете?
- Не очень.- искренне признался доктор.- А что она говорит?
- Я не могу разобрать.- признался в свою очередь несколько сконфуженный пациент.
В комнате что-то зашевелилось. Доктор обернулся и как всегда ничего не заметил. Улица балаганила во-всю. Мешала размышлять, чувствовать, жить… Стекла дребезжали, люстра качалась и пела. 
- Гм… - сказал доктор, нервно задергивая штору.- Это очень… Необычно… Впрочем… Я в последнее время тоже сам не свой… Мне кажется… Во всем виновата смерть…
- Вы определенно правы.- отозвался пациент и выпорхнул в распахнутое окно. Его силуэт, покружив немного над соседней высоткой взмыл вверх исчез где-то в недрах небесного могильника.
Врач спокойно допил, оставленный так некстати, уже порядком остывший чай и не спеша покинул комнату.
Гл.2
Ночь затягивалась, заоконные светила не желали гаснуть.  Странный клоун в строгом костюме изображенный на рекламном плакате старательно скалил белоснежные зубы и театрально подмигивал. Если внимательно всмотреться в его физиономию, то можно понять, что все это нелепая, дешевая игра. Все веселые портреты становятся пугающими, если уделить  им немножко внимания. Что-то заставило доктора проснуться и покинуть кровать. Человек, вдохновленный и свежий, стоял у окна, осторожно просовывая голову в открытую форточку, где смеялся над ним призрак его же свободы. Человек улыбался.  В человеке  рождались прекрасные стихи. 

Ты являлась во снах, под диваном
Твое логово целый свет
Лучше жить завсегда обманом
Чем узнать что тебя уже нет
Полет на навершия солнца
Земля из зелёных волос
Туда где и ноги японца
И быт черно-белых полос

Твои бархатистые руки
Истома моей души
Себя обрекла на муки
Ты в этой бетонной глуши
Как тихо твое касанье
Как радостен твой посыл
Прими же мое признанье
Пока я ещё не остыл

Когда рассыхаются
Люди вдыхая
Свинец и кровь
Как раньше все это будет
И смерть и война и любовь
Когда же небесные слезы
Развеют земную быль
Оставим и эти грезы
Все это пыль, все это в пыль

Осторожный голос тихо вторил доктору. Слышимые только человеком напевы свежей кровью струились по комнате, заставляя плакать и мечтать, существовать и жить.

Как мне хочется стать
Вашим саваном
Заметать вдохновенные волосы
Быть прекрасно-дурманящим Ладаном
Быть последним дыханьем и голосом

Колыбельные любящей матерью
Напевать у лежанки бежевой
Подстилаться пушистой скатертью
Быть любимой
И всюду вежливой

Я струюсь между белыми пальцами
Растворяюсь в стенах и мебели
Умиляюсь больными страдальцами
Удивляюсь их были и не были 
Заслоняю от бед и совести
Увожу в потолок сознания
Сочиняю стихи и повести
Все про ваши слепые знания

Серовато-бежевый туман проглотил стены. Свет, преломляясь в его изгибах и волнениях, не пропадал, но становился поистине волшебным, очищающим, ангельским. Человек стал творцом, но ему было все равно. Лучи сплетались в огромное, надрывно пульсирующее сердце. Ночь подходила к концу.

Гл.3
Окна в кабинете стали как будто уже. Подобные суровым бойницам они осторожно пропускали через себя потоки света, вероятно не сильно отличая солнечные лучи от огня, а жженый дым от влажного утреннего тумана. Доктор сидел в кресле и теребил в руках исписанный блокнот. За спиной у него поднимался занавес. В зале были мы. 
- Я боюсь пыли! Представляете, доктор! Это же просто не слыханно!- возмущался беспокойный человечек.- Это уму не постижимо! Пыль! 
- Она прекрасна…- мечтательно прошептал врач, отворачиваясь к стене, якобы проверить поскрипывающую дверь.
Дверь и взаправду на этот раз открылась. В комнату, овеянная весенней свежестью, подобно многоцветной бабочке впорхнула балерина. Девушка протанцевала  вдоль стены, стремительно уменьшилась в размерах, запрыгнула в шкафчик и заперла дверцу изнутри. Пациент ничего не заметил, человечек оставался верен чувствам, разрывавшим его душу.
- Пыль! Да…
- Она…- отозвался доктор и, измождённый, откинулся в кресле.
Спустя несколько мгновений он уже осознал, что допустил ошибку. Сделал то, чего делать не положено, но было поздно.
- Она говорила с вами?- встрепенулся пациент, тут же забывая о своих жалобах.
Доктор кивнул и пристально посмотрел на больного. Тот больше не боялся этого колючего, всюду проникающего взгляда.
- Она даровала нам себя… Разбросала по свету… Воспрянула великим разумом…
- Мы все пылинки под ногтем у бога. Мы боги под ногтями пылинок. Все мы ногти, под пылью богов. Мы ее любимые дети и рабы!