Пылающее милосердие

Пылающее милосердие

День обещал быть запоминающимся. Ежегодный, уже тринадцатый по счёту, благотворительный базар, организованный французской аристократией, в этом году должен был проходить на улице Жан Гужон, где на свободном месте быстро возвели продолговатую конструкцию из сосновой древесины и драпировки с натянутой крышей из тщательно просмоленного холста. Интерьер постройки был представлен роскошными, просто поражающими своими масштабами историческими декорациями, которые доставили прямиком из местного Дворца промышленности.

Выглядел базар как очаровательный средневековый городок. Сделанные из сосны и картона, миниатюрные домики-прилавки с оттопыренными вбок вывесками и расставленными возле них столами были украшены папье-маше, ватой и тканью, а аристократки, занявшие свои места за стойками, смотрелись бесспорно обворожительно в элегантно сидящих на них весенних платьях из атласа с длинными шлейфами и кружевами.

Уже более десяти лет знатные дамы со всего города собирались, чтобы продавать друг другу различные безделицы, а их богатые и влиятельные мужья, не жалея средств, щедро оплачивали все благотворительные покупки жён. После завершения торгов каждый вырученный на продажах франк передавался в пользу бедняков. Именно таким был замысел первых организаторов базара во главе с бароном Арманом де Мако. Чтобы поучаствовать в столь грандиозном событии, желающие съезжались со всех уголков Европы, стремясь посмотреть на других и показать во всей красе себя.

С самого открытия продажи шли просто превосходно. Базар должен был проходить не более четырёх дней, но именно сегодня, на второй день торгов, месье Леон, кавалер мадемуазель Аннет, обещал сопроводить её на нашумевшее в СМИ шоу. Девушка слышала, что диковинный аппарат, а именно синематограф братьев Люмьер, будет развлекать публику, впервые демонстрируя ей «движущиеся картинки». В газетах говорили, что господа собираются показать «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота». Это очень заинтриговало Аннет. Ничего подобного она раньше не видела и потому очень хотела посетить это диковинное представление.

Только ради одного этого события мадмуазель начала прихорашиваться уже с самого утра. Лишь открыв глаза, девушка ощутила невиданную лёгкость, что помогла ей мигом встать с кровати и начать приготовления. Предвкушая сегодняшний вечер, Аннет буквально порхала по комнате, умываясь и одеваясь, чтобы спуститься к завтраку и поприветствовать родных.

Сидя за столом, единственная дочь семьи Бофор с искрящим в глазах энтузиазмом рассказывала о своих планах на день. Отец мадмуазель, граф Патрис Бофор, находясь во главе стола, увлечённо читал свежую утреннюю газету, смакуя во рту дымящуюся сигару. Подобные обсуждения не входили в круг его интересов, и потому мужчина по большей части не участвовал в разговоре. Мать мадмуазель же, графиня Жюли Бофор, помимо чашки ароматного чая с поданными к нему пирожными и круассанами, равноценно наслаждалась общением с дочерью. Как женщине, такие беседы были намного ближе мадам, как были ближе и доверительнее их отношения в целом.

Прежде всего Аннет следовало ответить на присланное ей накануне приглашение посетить дом семьи Граммон — дом семьи месье Леона. Не так давно месье приходил к ним с визитом, и тому никак не мог позволить себе не послать очаровательной мадмуазель ответное приглашение. Также незадолго после завтрака ей стоило ожидать очередных визитов нескольких близких подруг. Это была прекрасная возможность обменяться светскими новостями и сплетнями, прежде чем самим окунуться в этот мир с головой! После гостеприимного чаепития, девушки обычно выходили на променад. Неспешная прогулка по городу нередко переходила в званный обед. Уважив всех гостей, Аннет предпочитала заняться одним из своих любимых дел. В них входило: чтение романов, живопись или игра на фортепиано. Предпочтя в этот раз остановиться на втором варианте, девушка с большим рвением взялась за кисти и краски. На оставленном холсте в гостиной красовался незаконченный натюрморт — чудесная ваза с фруктами. Именно за этим занятием слуга оповестил юную госпожу о прибытии месье Леона.

Услышав радостную новость, Аннет вся зарделась в предвосхищении от столь скорой встречи с дорогим её сердцу человеком. История знакомства этих двоих была куда глубже, чем простая встреча на чьём-то балу. Оставив почти дописанное полотно, девушка поспешила выйти к месью. Надетое на ней домашнее платье нисколько её не смутило, хоть мадмуазель и хотела бы предстать перед любимым в самом лучшем виде. Сердце её неистово трепетало, как хрупкие крылья бабочки.

Аннет уже спешно спускалась по лестнице, как услышала доносящиеся снизу мужские голоса. Это месье Леон о чём-то увлечённо разговаривал с её отцом. Оба они, очевидно, пребывали в приподнятом настроении. Показавшись, девушка мило улыбнулась поднявшему на неё глаза кавалеру. Он был не только красив и знатен, но и примерно галантен, мог легко её рассмешить, а, главное, нравился её родителям, и потому девушка с нетерпением ждала, когда же Леон наконец-то придёт просить её руки. Она очень надеялась, что сейчас они с её отцом обсуждали именно этот уже давно назревший вопрос. Месье же в свою очередь испытывал не менее сильные чувства к юной Аннет — к этой жизнерадостной скромнице с отдающими золотом кудрями и глазами, цветом цейлонского сапфира, чей сладкий голос и трепетные прикосновения всегда легко могли успокоить его мятежный дух.

— Милая! — удивлённо воскликнул граф Патрис при виде дочери. — Так ты ещё не готова? Как так?

— Прости, папа, — смущённо вымолвила Аннет, пряча испачканную часть ведущей кисти под второй чистой ладонью. — Кажется… я увлеклась и совсем забыла о времени.

— Так не заставляй нашего гостя ждать ещё дольше, — по-доброму снисходительно произнёс в ответ глава семейства.

— О, мне это нисколько не в тягость, — заговорил очарованный месье. — Ждать вашу прелестную дочь в столь приятной компании для меня одно удовольствие, Ваше сиятельство.

— Ваша светлость мне льстит, — усмехнулся граф, вновь обращаясь к стоящей поодаль дочери. — Ну же, дорогая, ступай. Мы все тебя ждём.