Questo romanzo или берег Феллини, роман странствий

Questo romanzo или берег Феллини

В качестве предисловия

Друзья, за 114 дней я выполнил свою писательскую душевную работу. Читайте роман, пожалуйста! Сегодня роману нужны ваши теплые отзывы. Всем прошлым и будущим ценителям романа, спасибо. Роман поднапряг, но позволил выровнять мой украинский психотип... Он в терпимости друг дружки, не более.

Первой некую ритмическую заданность сюжета заметила еще жена. Она словно спроецировала весь роман с начала и до конца, затем мои киевские литдрузья увидали роман в той же плоскости и так ярко. Да, пляжный тур не позволяет быть активным обозревателем даже одного солнечного уголка Италии с его нынешней сиюминутности, если бы не предыстория - в этом уголке снимал свои фильмы великий итальянец Фредерико Феллини, который умел вовлечь, как краски на палитру, все окружающего его события и процессы своего времени. Роман как бы в продлении Времени Феллини... Я даже не пожелал знать, а что до всего этого было иначе, потому что это глыба.

Только за одно нелепое мгновение вся Северная Америка может превратиться в крохотную подземную Зону 51, а РФ в такой же вынужденно подземный Арзамас с мутными номерами. И все больше людей на Земле так скоро не будет! Скалозубо-грозный роман предупреждение, поскольку мы под колпаков очень древних, но не чрезмерно умных космитов, который однажды способны пропустить время Че...

Это не просто роман, а ответ на полемику: зачем украинцы сегодня в Европе. Отвечу честно, все повести и романы с украинской пропиской прошлого десятилетия, даже трех - это примерка украинцами Европы под себя. Здесь и автостоп по Европе, и экзопрофессии, и экзосервисы, и экзовосприятие.

Важно, что украинцы не экзальтированны увиденным. Они ожидали подобное. Но вот рушатся миры Коэлья и Мураками, когда мы приносим на щите литературную школу Константина Григорьевича Паустовского.

Мы способны преподнести себя европейцам, мы умелые древние ученички... Но это только начало. Мы начинаем крепко говорить по-европейски, но все же, как внезапные гости, стараемся выдерживать линию толерантности...

Спасибо читателям. Жду дальнейших эмоций.  

Мир Вашему дому! А штыл андер велт! Ваш Веле Штылвелд.

1.
Walking street... бесконечно окаймленная улица мира... Древнейший терренкур... Человечества.

Вечерние старички... Пиндосы не матросы, пираты - не солдаты, тщедушно щепетильные приживальцы из рашки не парашки. Вот-вот и исстаят они в воздухе la tuto Romano...
Здешние старички носят бачки. Но не седые, а рыхло рыже светлой хной приброшенные, словно напомаженные...
Вдоль первой линии в береговом предвечерье со слащавой сиреной носится колесный безрельсовый паровозик.
Сколько в нем паровозного счастья?
Ты сам-то этот паровоз видел?
Воду из-под паровоза пил?
В том и счастье
старикам
ведомое!

*     *     *

Берег Феллини. Мир необузданно бурных надежд. Мир буффонады. Мир праздник. Мир без затмения чувств и разума, без соболезнования по поводу разрушения его прошлых подводок и подмостков без нелепых иллюзорных надежд.

В этом-то и счастье с горькими альпийскими травами житейской обыденности, в которой не было, да и не будет мест для свершений. Просто эволюция счастья. Просто берег Феллини.

Колесо Фортуны - колесо Дьявола... Дьявольское колесо - вечная изворотливость одних, и вечная неудача прочих, отнюдь не неудачников, отнюдь не аутсайдеров, пэров собственных судеб, графов собственных поступков, князей собственного безвременья...

La ruota della fortuna - la ruota del diavolo ... La ruota del Diablo - l'eterna intraprendenza di alcuni, e l'eterno fallimento di altri, non per niente perdenti, non estranei, pari del proprio destino, grafici delle proprie azioni, principi della propria atemporalità...

Чертово колесо довлеет над миром, чертово колесо степенится над пляжем, то исчезая, то вновь являясь в неком странном размытии прибрежной фата морганой.

Старая Бастинда с Морганой не леди высматривают над кем бы им покуражится в пору цветения окрестного чертополоха.

Не время отрыва от мирской суеты. Хоть бы никто не напророчил, как это будет - временами горько, временами не суесветно, но, по сути - светло и мажорно.

La ruota panoramica domina il mondo, la ruota panoramica si espande sulla spiaggia, poi scompare, apparendo di nuovo in una strana sfocatura del velo costiero di Morgan.

La vecchia Bastinda con Morgana non sta cercando una donna su chiunque siano state colpite al momento della fioritura della vicina taumaturgia.

Non è il momento della separazione dalla vanità del mondo. Almeno nessuno aveva previsto come sarebbe stato - a volte amaro, a volte non svetvetno, ma in realtà - luce e causa.

Не древней полунеопрятной ведемской касте сегодня тяжбу судеб земных решать. Не по злобным колдуньям пряжа, тогда как на пляже идут мерные перемещения к морю и от всего сущего движимого - от стройных и тонких до бесформенно окорокасто-грудастых. Со звуковыми колонками на старте и проблемными звуками и вздохами ближе к непременном финишу.

Опять же со вздохами, звуками и пуками. Ведь главное двигаться, ворошиться, срываться в водоворот дел и событий, значение уже которых для окрестного мира бесконечно мало, тогда как для себя -  величайшая искристая фантасмагория последних преодолений перед первыми дуновениями смерти.

Oggi non è più un'antica casta vedica, per metà senza freni, a decidere la causa del destino della terra. Non male filato stregone, il movimento mentre sulla spiaggia go-dimensionale del mare e di tutte le cose personali - dalla sottile e sottile a informe okorokasto-procace. Con i diffusori acustici all'inizio e suoni e sospiri problematici più vicini alla finitura indispensabile.

Ancora con sospiri, suoni e mazzi. La cosa più importante per spostare vorushitsya, impantanato nel vortice degli affari e degli eventi, il cui valore ha un infinitamente piccolo al mondo circostante, mentre per se stessi - la più grande fantasmagoria frizzante ultimi superamenti prima che i primi colpi di morte.

В те жизненные периоды, когда казалось бы нет внешних событий, но есть уже внешняя обстановка с куражом, пляжными торговцами и атлетами, учителями телесного фриско и сезонными шевелениями цен на сжатые рубахи и шорты, событий ожидать не приходится: они сами подтягиваются, либо сами же разворачиваются постепенно, реально неотвратимо...

Вот, скажем, моложавый грустный волонтер Марина с особым клоунским остервенением гребущая с орущей колонкой вдоль пластикового пляжного наста, одним своим видом увлекает стариков со старушками на бережок в некую сектантскую проповедь ошкерившимися от возраста мослами - дрябло висло не нежными, - уже стихия!

In quei tempi di vitale importanza quando apparentemente eventi esterni, ma c'è già un ambiente esterno con coraggio, venditori sulla spiaggia e gli atleti, insegnanti, corporali Frisco e prezzi perturbazioni stagionali camicie strette e pantaloncini, non si può pretendere di eventi: sono serrati, o essi stessi vengono gradualmente eliminati, davvero inevitabile ...

Qui, per esempio, un giovane volontario Marina clown triste con un remi speciale furiosamente con il canto 'colonna lungo la crosta di Plastic Beach, unico nel suo genere porta vecchia con le vecchie signore a riva in alcuni settaria predicazione oshkerivshimisya di età Mosley - flaccido Vistola, non dolce - è l'elemento!

Кто-то, глядя на нее, на грани непристойности скажет: каких только жоп не бывает, а кто-то окислится, потому что бровастая Марина грандиоза внезапно словно отбреет низким басовитым голосом и огромными мускулинными не по-женски ручищами жестко и хлестко!

И продолжит упорно тащить свой огромный перевозной трандофон на особо крепких колесиках  отчаянного пляжного перевозчика, за которым устремятся к берегу старики со старушками, а с ними и костляво скалиозистые мамашки со скользко лысыми фатерами столь гарантированно необычных семейств.

Но все эти лысые и иной раз и крайне плешивые дяди дадут жопастой Марине свое молчаливое добро на шевеление своих дам не очень, за которыми они сами потащат в прибрежный прайд Марины и своих малышей.

Qualcuno guardandola, fino al punto di oscenità dirà tutto ciò stronzi non accade, e qualcuno otkislitsya perché brovastaya Marina grandioso sembrò improvvisamente basovitym otbreeet voce bassa e tremenda mascolinità zampe non femminili strettamente e mordere!

E ostinatamente continuare a trascinare il suo enorme trandofon Perevoznaya su particolarmente forti ruote portanti spiaggia disperata, per i quali affollano le rive del anziani con le vecchie signore, e con essi l'ossea skaliozistye Madri con scivolosa calva Vater come le famiglie insolite garantiti.

Ma tutti questi zio calvo e, talvolta, e molto calva sarà zhopastoy Marina vostro cenno tacita per mescolare le loro signore non, perché si trascinavano alla costiera Orgoglio Marina e dei loro bambini.

И раз два три
И раз два три
раз два
раз

E unadue tre
E una volta due tre
due volte
tempo

И вздох, и выдох
И снова вздох...

Даже если дышать трудно, или даже не переносимо... E una volta due tre...Марина привычно устанавливает колонку на берегу едва ли не у самой кромки морской. Скорее метров за пятнадцать от набегающих волн, и к ней тянется косорукая старость: дряблая, изъеденная жизнью, но еще не изведенная, как моль, но уже в таком соусе, в котором у кромки Днепра подходят в Украине немногие.

Здесь уныние не допустимо! Самый большой грех на Земле - уныние! Здесь серость не допустима! А она уже даже не грех, а прижизненное опущение в Ад, где даже души - уже только разрушенный Сад Камней... Люди - не камни. Им надо шевелиться!

Lo sconforto non è ammissibile qui! Il più grande peccato sulla terra è lo sconforto! Qui, il grigiore non è permesso! E non è nemmeno un peccato, ma una vita in discesa nell'inferno, dove anche le anime sono già solo il rovinato giardino di pietre ... Le persone non sono pietre. Devono schiacciare!

E un sospiro e un'espirazione
E sospira di nuovo ...
И ещё раз два три!

Упущение Детства порождает ужасы грядущего, упущение Старости порождает Смерть. Мир сжимается до отжатой временем второсортности.

Пляжные колонки не гремят больше бим-бом... бом-бул-бомбелла. И оттого они словно скулят, но отточено по-собачьи, вроде прежде изведанного бум-гавв!

Именно для того, чтобы хоть на время избежать всего этого пляжные старички и старушки, крепко извяленные морщинками времени начинают неторопливую здешнюю руханку (как утреннюю, так и любую другую физическую зарядка со всяческими подрыгиваниями всяческих частей тела).

Хочешь, смотри, а хочешь - срывайся от этой нечаянно радости и подальше греби по волнам к некому надувному пластиковому городку, который, как и пляжное чертово колесо вдруг начинает теряться в дымке и перетекать в иллюзорную недостижимость!

Просто непостижимо, как это происходит прямо у тебя на глазах! И ведь главное, чертово колесо всё время вертится, а городок мечется с самыми настоящими страстями и побуждениями. Разве это не чудо! И так - изо дня в день!

L'omissione dell'infanzia dà origine agli orrori del futuro. L'omissione della vecchiaia dà alla luce la morte. Il mondo si riduce a un secondo depresso nel tempo.

Le colonne sulla spiaggia non fanno più rumore ... bomba-bomba-bombella. E sono come lamentarsi, ma affilati come un cane, come il già noto boom-gavv!

E 'al fine di evitare, almeno temporaneamente, tutto questo da spiaggia vecchi uomini e donne, le rughe izvyalennye stretti iniziano tempo piacevole ruhanku locale.

Vuoi guardare, ma vuoi rompere con questa gioia accidentale e remare lungo le onde verso una città di plastica gonfiabile, che, come una ruota panoramica della spiaggia, improvvisamente inizia a perdersi nella nebbia e sfocia in un'illusoria irraggiungibilità!

È semplicemente incomprensibile come ciò avvenga proprio davanti ai tuoi occhi! E la cosa principale è che la ruota panoramica gira tutto il tempo, e la città si sta affrettando con vere passioni e motivazioni. Non è un miracolo! E così - di giorno in giorno!