"Идентично Натуральному"

вся книга

Сергей Касаткин

"Идентично натуральному"®

или

СИДОРОВ, ТАНЬКА КУЗИЧКИНА И ДРУГИЕ

{БЭЛА, ИЛИ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ НАД ОЗЕРОМ РИЦА}

Роман-блог

Записки подпольного(несистемного) литературоведа

Санкт — Петербург

2012

«Я отсылаю больную любовь на озеро Рица:

Винца молодого попить, бараньей ногой

подкрепиться…»

из раннего

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ДОКЛАДЧИКА-ЛИТЕРАТУРОФИЛА

Уважаемые читатели! В преддверие завершающего аккор-да работы над этой книгой — а именно, когда стая печатных машин сорвется в бешеный гон за белыми зайцами, и каждого будут звать Сидоров — я в растеренности перед тем, в какой форме печатать данный текст. А всё от того, что одни читатели хотят «глотать» мыльные пузыри романистики, другие, скрипя, если не сердцем, то зубами, готовы читать и блоги. А в добавок мне дорогу перешёл один палогический вундеркинд-читатель, который с нетерпением ждёт от меня появления новых блогов. Ну, и что мне делать с этим паталогобуквоедом? Не отстрели-вать же?- И нет проблемы! Из маркетинговых соображений по-пытаемся учесть и эту «статистическую погрешность». Итак, возможны три различных способа напечания данного текста. Первый: «всё подряд» — печатать главы по мере написания, то есть так как существует в настоящее время. Второй: издать дву-мя «брошюрами» — и тогда «первый читатель» купит только первую брошюру, т.е. «роман», а «Третий читатель», т.е. «пата-логобуквоед» приобретёт «блоги». А рядом на полке в книжном магазине будет лежать та же книжка, но в одном томе. И она, надеюсь, приглянётся «второму» читателю — «скрипящему, если не сердцем…»

Кстати, об опыте мировой литературы. Подобные формы расстановки материала предложены Хулио Картасаром в «Игре в классики» и Павичем в «Хазарском словаре»,- если я не прав — поправьте!

Итак, я сбит с толку…

Слово для голосования предоставляется читателям!!!!

1

Двадцать второго июня я бегал по Главному зданию Уни-верситета с обходным листком: надо было везде проставить штампики «погашено». В начале километрового забега,- имену-емого Двенадцатью Коллегиями, где я собирался финишировать в Университетской библиотеке,- на повороте столкнулся с кем-то. Чуть не лбами. О, господи! Андрей Сидоров! От неожидан-ности, толи от сыпавшихся из глаз искр — как бы ни сжечь друг друга, мы повернули синхронно головы в одну сторону.

— Вон, смотри! Парень сто лет сдаёт экзамен — сдать не может!

— А ещё Плешатый!

— Где ж его всепроникающий в прищуре взгляд?

— Отводит от стыда!

— А мы с тобой отстрелялись!

— И не говори!

Смех смехом, а за пять лет у меня не было минуты при-глядеться к картине:

— Наверно, Репин? Кто бы ещё смог живописать маслом во всю стену? Только гений «Заседания Государственного Сове-та»?!

Андрей хватает меня за рукав:

— Успеешь потом наглядеться! Беги в профком!

И показывает другой рукой в окно на здание напротив — родильный домик поэта Блока.

— Зачем?

— В профкоме есть горящие путёвки в Сухуми.

— Ты собираешься туда ехать?

— А я на себя уже взял. Беги быстрей! Пока есть. Девчон-ки наши также едут …

— А как же получение Диплома? Мы же должны первого собраться в Актовом зале!

— Тебе обязательно нужно получить свой диплом из рук ректора?

— Да нет, вроде.

— Тогда в чём загвоздка твоего непомерного нравствен-ного выбора?

— Ну, как же! Все будут получать, а мы отколемся.

— «Все» как раз будут на юге — все, кто вписался. А кто не успел — будет локти кусать.

— А с диплом ничто не случится?

— Получишь через месяц в деканате у секретаря.

Забронировав в профкоме для выкупа путёвочку, побежал домой за деньгами.

По уговору мы встретились с Андреем в очереди у касс Аэрофлота на Невском. Присуседился к очереди ещё один нашенский — Шумелко.

На рейс до Сухуми билетов не было — купили до Сочи.

— А что мы будём делать в Сочи?

— Нормалёк! Там автобус рейсовый, Сухумский, под рейс нашего самолёта подлажен.

2

Сидя в автобусе, не верилось неожиданным поворотам в своей судьбе. Впрочем, и на поворотах шоссе открывались виды «лагун Сорренто», достойных воспевания песней «Джамайка» в исполнении пубертатного вундеркинда.

Я пучил глаза, высматривая пальмы «в натуре», а не как у нас в кадки высаженные. И не находил слов-названий замор-ским агавам-гуаявам. Через час я стал равнодушен ко всяким гуано-гуанако: сомлел в самолёте, от жары югоокраинной. Так что разбудили меня уже на месте:

— Выходим!

Не пробуровив глаз, но высунув язык, как пьяница:

— Что? Уже Сухуми?

— Нет. Нижняя Эшера. И река Гумиста. Здесь универси-тетский лагерь.

На прощание автобус газанул, послав нам последний при-вет цивилизации.

Посёлок стлался вдоль шоссе. Домики в один ряд и по од-ну сторону, прятавшиеся в посадках культурных насаждений, держали оборону за эфемерную границу-шоссе: горы, как я по-нял, «местные» никому не сдадут!

Ладно,

у нас виды на море!

И мы пошли в другую сторону, мимо Почты, в которой в скором времени я стал «своим».

Дорога сразу закончилась. Дальше шла уже тропка. И по левую руку (была бы она подлиннее — окунул) в десяти шагах до рези в глазах блистала рыбьей чешуёй речушка.

3

В Лагере было несколько дощатых домиков, в которые быстренько определились девчонки.

А нам и в палатке хорошо! Забронировали мы себе одну на троих как раз напротив столовой. И очень остались этим до-вольны.

Хозяйство добротное. Железные кровати — основательно дело поставлено: не какие-то там спальные мешки — стоят на дощатом настиле.

Андрей занял кровать напротив выхода, а мы с Шумелко по бокам. Парень он мелкий, костистый с резкой мимикой на лице. Мне в нём лишь одно не нравится: смолит он напрополую, от того и кепку свою не перерос. Он единственный из парней, курящих а Андреевой группе; а в нашей, беловороный — Весе-ловский. Тоже под мамолетку смахивает.