"Королевство лжи"

глава 1

«Я люблю тебя, Лиллин»

В голове то и дело я слышала бархатный голос Сириона, который минутой ранее признался мне в самом главном отчего улыбка не сходила с моего лица. Я не призналась ему в любви в ответ, но не потому, что не чувствовала этого, а потому что услышала, как часы на дворцовой площади оповещали о том, что мне срочно нужно бежать домой. Я ловко перескакивала через небольшие заборчики, разделяющие дома от дороги. Снедаемая от смущения, мои щёки пылали, а улыбка была самая искренняя и счастливая. Но тот самый тайный момент нарушило обязательство явиться домой ровно к полудню, иначе я получу огромный нагоняй от старшей сестры и матери. Эта дурацкая традиция проводить время вместе за вышивкой и беседой в женском обществе, лишила меня поцелуев с любимым под палящим солнцем Эфлиема. А может этот побег избавил меня от принятия столь важного решения и ответа, к которому я ещё не готова? Но, с другой стороны, Сирион – сын пекаря, у которого во владениях своя собственная пекарня! Его отец печет самые вкусные булочки с ежевикой в округе, и его семья достаточно благосклонно ко мне относится. Наверное, родители будут недовольны моим выбором жениха, но разве я могу рассчитывать на что-то большее? Я давно свыклась с этой мыслью, и поэтому решила полюбить кого-то обычного юношу, такого как Сирион. С его очаровательными ямочками на щеках, красивым оливковым цветом кожи, который появился благодаря его работе на полях. У него самые темные каштановые глаза и одна из самых красивых улыбок, что мне доводилось видеть. Сирион высок и статен, и я знаю, что множество девушек не прочь бы с ним остаться наедине в каком ни будь сарае.

Я едва не подвернула ногу, когда бежала по кривой мощёной дороге из серого неровного камня. То и дело спотыкаясь об какой-то неприятный угол. Приближались голоса с рыночной площади, а значит я скоро буду дома, хотелось бы успеть до последнего удара курантов, иначе так и чувствую, что заставят меня вышивать до самой ночи.

- Доброго дня, Господин Фиджи. – звонким голосом крикнула я, пробегая мимо торговца разными диковинными фруктами.

- Лиллин! И тебе славного дня! – ответил он и окликнув меня, кинул прямо в руки огромную желтую сливу. – Был бы я на тридцать лет моложе, так бы и ухаживал за тобой! До чего же ты хорошенькая!

Я снова звонко захохотала. Сколько бы я за день не пробегала мимо него, у господина Фиджи всегда находились комплименты для меня. Рынок был полон людьми, заезжими артистами, путешественниками и тем, кто хотел что-то купить или продать. Торговцы здесь собирались каждый день, приезжих особо не жаловали, но не выгоняли и позволяли им продавать свои товары на окраинах рынка. Казалось, здесь можно было купить всё, что угодно! Я подняла свое белое платье, слегка оголив щиколотки, чтобы его не запачкать в козьих экскрементах. Мне было плевать на нормы приличия, ибо не очень хотелось, чтобы мать в очередной раз укоряла меня в том, что я грязнуля.

Мой дом находился в седьмой полосе от дворца, не слишком близко, но и не далеко, чтобы переживать о своей безопасности. Нашу семью считали обеспеченной и благополучной, достаточно уважаемой в городе. Отец был торговцем, довольно успешным если учесть, что у него был даже отдельный магазин для его диковинных товаров. Но дела сейчас идут не слишком успешно, всё из-за набегов диких фейри с черных земель, которые разоряют повозки с товарами. Мать запретила кому-либо рассказывать о почти бедственном положении семьи, всё ещё веря, что все исправится само собой и мы вдруг снова станем богатыми. Я громко простонала, когда вдруг поняла, что куранты перестали отбивать ритм, время полдень, а я всё ещё бегу к дому. Я так и знала, что не стоило уходить так далеко в белый лес, чтобы повидаться с Сирионом.

Вот уже виднелся дом, нарочито большой в три этажа, белого цвета! С широкими двустворчатыми воротами из темного дуба, которые всегда приоткрыты для меня. Ноги уже совсем не слушались, и я перестала бежать, когда оказалась на каменных широких порожках. Две белые идеально прямые колонны, держали верхний балкон, на котором сейчас вероятно стояла Лорэнита и хмурясь смотрела на ворота, ожидая меня. Пришлось заправить выбившиеся волосы из прически и поправить платье, чтобы хоть не много быть похожей на достойную девушку. У меня три старшие сестры и поэтому приходится держать лицо, чтобы снова не услышать укор или сравнение, про соперничество я уже и не говорю. Моему отцу, как говорят все его знакомые, крупно повезло с тем, что у него столько дочерей. Ведь можно их выдать замуж за достойных и обязательно богатых мужчин, благодаря которым положение семьи станет лучше, чем оно есть сейчас. Женщины считались чем-то вроде разменной монетой для лучшей жизни. Товаром для мужчин. Родители всю жизнь воспитывали нас и вбивали в головы, что для того, чтобы стать достойной женой, необходимо быть кроткой, молчаливой, красивой и разговаривать лишь тогда, когда попросит муж. Нужно уметь управлять домом и слугами. Набор привилегий невелик. Не знаю, что мы получим взамен, и уж навряд ли это счастье. Мать тоже была невероятно горда тем, что у неё четыре дочери, но как можно заметить – любовь её уменьшалась по старшинству.

- Лиллин! – воскликнула мама, когда я уже поднималась наверх в комнату отдыха. – О, святые…опусти платье! Где твои манеры? Что скажет жених, когда ты вот так будешь задирать платье, когда поднимаешься по ступеням!

И вот так всегда.

- Вероятно упадет в обморок от красоты моих щиколоток. – вздохнула я.

Она негодующе посмотрела в мои глаза. Ей очень не нравилась моя дерзость и свои ответы на любые вопросы.

- Что я говорила тебе о фривольных комментариях?

- Прости, матушка, такого больше не повторится. – я смиренно склонила голову и приняла поражение, лишь бы вновь не выслушивать лекции о поведении истинной леди.

Она слегка улыбнулась. Моя мама была истинной аристократкой, с идеальной осанкой и манерами, её руки, увешанные всевозможными кольцами, всегда сложены перед собой. Светлые волосы убраны в тугую косу, а выражение лица было таким, словно она чувствует посторонние не приятные запахи. Моя мать любила власть и помыкать всеми, кем только возможно, но она всегда это делала очень искусно. У нее хитрые слегка прищуренные светлые глаза, прямой нос и тонкие губы, которые она так часто поджимает, когда чем-то недовольна.