"Сила слабости"

"Сила слабости"

     Горан прорывался в Полисвилль. Уже давно прошли те времена, когда он, молодой и почти полностью здоровый мужчина – прятался от поисковых отрядов работорговцев в непролазных зарослях или понемногу обживал разрушенные помещения, почти полностью занятых растениями, в старых, брошенных людьми, городах.
  Сейчас, после многих сотен ночей на свежем воздухе, в постоянном противостоянии с природой: будь то дикие звери, мутанты, одичавшие люди-каннибалы или странные растения,  появившиеся как раз после Большой Войны и жрущие людей, Горан сам этому был неоднократно свидетелем, не хуже каких анаконд или болотных крокодилов – мужчина чётко осознал что ныне он попросту загибается и ему необходим, хотя бы и самый минимум, но привычных ранее, человеческих условий - при которых ему дадут подлечить старые болячки, постоянную простуду, ревматизм, небольшие гнойники по всему телу и появится возможность отъесться, после трёх лет, почти ставшего привычным, голодания в диких лесах вокруг Полисвилля.
   В дикой природе оказалось не так много растений, способных прокормить человека и когда Горан, так лихо сбежавший из беснующегося родного Полисвилля, где только начали своё правление “семьи” работорговцев: из бывших чиновников города, старших полицейских и мафиозников – которые, неожиданно для прочих жителей города, быстро сплотились вместе для захвата власти, в условиях наступившей, от Большой Войны и разрушения прежних государств, анархии.
   Чудом легко сбежавший из города мужчина - слишком поздно осознал как трудно достать пищу человеку в обычном лесу.
  Сперва беглец  жрал вонючие птичьи яйца ворбьёв или ворон, потом научился находить орешник или какие грибы. Несколько раз соскребал грибы-паразиты просто со стволов деревьев и сжирал их всырую, после чего пару суток маялся желудком так, что место его стоянки обходили даже голодные хищники.
  Много времени пришлось потратить на поиски питьевой воды, с которой, вне города - также были огромные проблемы и нахождения мест для безопасных ночёвок.
   Новоявленные Работорговцы  оказались не дураками и ставили свои засады на людей - как раз возле мест с родниками или вокруг заброшенных бывших ферм, где беглецам, что не желали оставаться в новом Полисвилле - можно было поживиться какими сохранившимися запасами полусгнившей провизии или оборвать скудные созревшие овощи и фрукты, что всё ещё понемногу появлялись, на давно брошенных без присмотра, культивированных растениях ферм.
   Несколько лет, Горан, как довольно предусмотрительный, не глупый  и выносливый мужчина – мог сбегать от засад работорговцев и даже ни разу не был ранен стрелками или боевыми дронами, что также нередко, с сетями в качестве вооружения, преследовали сбегающую из облав добычу по тропкам в лесу.
    Последний месяц, для "дикаря", оказался на редкость голодным и дождливым: места, где ранее Горан добывал себе пищу, уже не могли его прокормить – все яблоки и кабачки попросту сгнили из за непрекращающихся ливней. Родники смешали свою воду с дождевой и трижды, за последние дни, Горану становилось очень плохо, после употребления даже всего пары глотков, подобной живительной влаги. То ли в дождевой воде были какие химикаты, то ли работорговцы ранее всё же как отравили источники, что бы ограничить водопои для оставшихся вне их власти беглецов из города – но мужчина уже начинал подозревать что попросту околеет, если употребит более одного глотка из известных ему источников...
   Идея вернуться в родной Полисвилль - страшила и манила одновременно. До того как окончательно стать одиночкой, около года назад, после большой засады работорговцев у “каменного” родника – Горан несколько лет был в составе группы, почти что племени, беглецов, как и он сам, из Полисвилля - что развлекали друг друга рассказами о прежней жизни и помогали, чем могли, в поисках провизии или постройке примитивного жилья в лесу.
   На этом, как потом догадался Горан, и смогли их вычислить работорговцы и устроили большую облаву – слишком много следов деятельности, слишком большой соблазн захватить сразу несколько десятков рабов и отбить, массовой продажей пленников, затраты на саму облаву.
  После того случая Горан везде старался быть сам, считая, вполне справедливо, что за одиноким человеком полноценного поиска не пустят – слишком дорого гонять технику и нескольких поисковиков кормить, соответственно и шанс сбежать, от одинокого бедного искателя рабов, даже и с собакой, увеличивался.
  В те времена, когда ещё жили “племенем”, люди в землянках и шалашах по соседству,  постоянно рассказывали мужчине о случаях - когда “беглый” возвращался каким чудесным образом в город и потихоньку находил там работу, к примеру грузчиком или слугой в доме новых граждан. Потом помогал старенькому негоцианту и возвращал тому кошель с карточками банков, и старичок, в припадке умиления и благодарности – на чёрном рынке покупал беглому электронный паспорт и вводил его айди в новую базу данных граждан Полисвилля, помогал с чипированием и прочим, необходимым для полноценного гражданства.
   Жизнь, в подобных рассказах, всегда у возвращенца налаживалась и через несколько лет он жил как и прежде: до Большой Войны, анархии, ввода рабовладения, всего нынешнего пещерного уклада жизни рассказчиков всех этих историй.
   Если предыдущие годы Горану как то удавалось сдерживать свои порывы - бросить к чёрту нынешнее своё существование бесправного беглеца, голодную, пугливую жизнь, когда ночью вскакиваешь от любого треска сучьев поблизости и нередко несешься прочь, словно безумный. Прячешься и ночуешь в постоянной сырости или холоде укромных чащобных мест, разросшегося, после Войны, дикого леса, где бы дроны наблюдатели, с  птичьей высоты - не могли обнаружить кандидатов в рабы, то все недавние злоключения мужчины, под постоянными ливнями последнего месяца, пропажа любой мало-мальски возможной к употреблению провизии и тотальная испорченность воды в знакомых родниках – заставили Горана рискнуть и сделать то, на что он не решался все предыдущие годы: попытаться вернуться в родной, ставшим ему таким чужим, рабовладельческий ныне, Полисвилль.
  Несколько раз удалось удачно обойти кустами посты рабовладельцев, что на своих джипах и пикапах, сговаривались группами куда съездить за живым товаром.
   Собак было мало и они не мешали беглецу так сильно, как летающие дроны, что периодически проносились на низкой высоте над ним, однако же, не удостоив Горана остановкой и каким сигналом своим управляющим – летели далее, по им указанным маршрутам.
   Спрятавшись до ночи  в канаву с глиной и грязью, весь извазюкавшись в них, что бы быть почти неотличимым от поверхности земли где лежал – беглец дождался когда сядет солнце и наконец решился на последний марш-бросок, нырнув в речку вонючку, что вытекала из Полисвилля и решив по её водам добраться до решётки, удерживавшей сброшенные в реку крупные объекты,  для изучения шерифами и  уже по водам реки, в ночной безлунной мгле, когда шанс нарваться на пьяного стрелка охранника у решётки или в самом полисе, был  довольно небольшим - попытаться прорваться вглубь города, в некогда столь родные пенаты.
   Посты, на окраине поселения, Горану удалось обмануть без труда – те видимо уже давно не ожидали вторжения или какого мало-мальского нападения на город со стороны Зарослей Дикого Леса, но вот технику...
   После минутной задержки, при вскарабкивании по скользким секторам препятствия и падения мешком костей и мяса в воду, с другого края решётки – Горан услышал писк срабатываемого сигнала дронов наблюдения и тут же, с ужасом  вспомнил, что давно, когда прятался под огромным сваленным бревном от очередной облавы работорговцев – те, проходя мимо него парой и не заметив, живо обсуждали вопрос о том - что все граждане Полисвилля чипированы и на них не реагируют дроны наблюдения и поиска, зато рабы – должны носить браслеты, иначе их сразу же в городе стреножат всё те же летающие дроны из служб безопасности различных семейств: будь то сети поимки, выстрелы электрошокера или усыпительный дротик.
  Обернувшись на резкий звук, Горан увидел за своей спиной, метрах в пяти над землёй, троих дронов квадрокоптеров: один был с длинной, до самой земли свисающей сетью, второй с мощным прожектором, третий был скрыт от возвращенца сильным светом прожектора второго дрона и понять его предназначение не удалось.
  Резко начав загребать руками вонючую жижу реки, Горан попытался поскорее добраться до берега и вылезти на сушу, что бы осуществить полноценный побег уже на ногах и по твёрдой земле, смысла прятаться в мутной жиже реки больше не было - но всего через три быстрых гребка раздалось жужжание за спиной мужчины и негромкий хлопок – сеть, с металлическими грузами на концах, вылетела откуда сверху и накрыла, уплывающего в мутной воде к близкому берегу, кандидата в рабы.
   Намагниченные части сети стали быстро соединяться и как Горан не тужился, через несколько секунд дрон уже вытаскивал его на берег спелёнутого, обездвиженного и, как ни странно, но успокоившегося – ведь то, чего он так опасался все последние годы, уже произошло с ним...
--Куда? - лениво поинтересовался какой здоровый детина, несильно пнув пленника под рёбра берцем.
--А куда? - ответил второй голос, откуда то из мрака ночи. - На аренах он нах никому не нужен, туда инструкторы и владельцы сами подбирают бойцов, мы его не всунем никому... В услужение? - так он, после речки нашей, вряд ли кому своим амбре подойдёт, нас засмеют если предложим! Да и что умеет этот дикарь, что от отчаяния полез к нам за жрачкой, из “нищего Леса” вне города? - скорее всего какой совсем отупевший, из каннибалов дикарей...
  Горан молчал и внимательно слушал приговор своему дальнейшему существованию.
--Медфабрика? - спросил, с ленцой растягивая слово, крепыш детина что и начал обсуждение.
--Ага... Пускай кому из богатеньких граждан послужит!
    Пока пленника споро укладывали в корзину для большого транспортного наземного дрона- перевозчика, сверялись с кем по связи о том когда и кого привезёт дрон и какие проценты получат охранники решётки, за проданную добычу – Горан мучительно вспоминал название “медфабрика”, что он ранее неоднократно слышал от людей в "племени" и которое уже почти совершенно испарилось из его памяти.
   Кажется Олимп, бывший известный чемпион-гимнаст, также, почти в одно время вместе с Гораном, сбежавший из Полисвилля, что ему об этом заведении работорговцев рассказывал – но вот что именно?
--Хм... - пробормотал мысленно пленник, ибо ему в рот был вставлен грязный резиновый кляп.- Хм... Олимп. Точно! Он говорил что еле сбежал, как раз из медфабрики, благодаря какому удачному случаю: кто из обслуги его узнала и предложила, перед смертью... Смертью ли? - С нею немного поразвлечься, прежде чем его... Что за медфабрика? Что там делают с рабами? Так... Олимп смог ей задурить голову и задушив одинокого охранника, ввёл себе самостоятельно чип - что бы дроны его видели как гражданина, потом вырвался из помещений где его удерживали и по крышам... Что за медфабрика? Чип он потом кажется просто зубами выгрыз, или фалангу пальца отрубил себе? - что же там было...
   Однако память спелёнутого пленника помогли освежить его нынешние хозяева, продавшие, видимо совершенно нежданную добычу, за вполне приличные деньги, и теперь нахваливавшие Горана покупателям из медфабрики: “Берите! Вполне себе, не доходяга, нет! Похоже из дикарей, а они огого какие крепенькие, точно говорю! Разберёте его, на своей медфабрике - на органы, продадите каким обеспеченным старичкам, для восстановления здоровья тех – ещё и неплохо подзаработаете! Ждём подтверждения оплаты после первого осмотра у вас. Отбой!”
--А... А!!! - вопил про себя пленник. - Ну конечно же, можно было позабыть! Медфабрика, где всех рабов и в первую очередь самых здоровых – потрошат на органы, а сами органы продают на аукционах, нуждающимся в лечении гражданам города для срочной операции. Олимп, как чемпион и спортсмен профи – имел отличное здоровье и его тогда решили как можно скорее отправить на “разбор”, на медфабрике, вот почему и пришлось гимнасту, в срочном порядке, соблазнять медсестру старуху и удушив охранника - сбегать прочь из Полисвилля. Он боялся что за его потрохами вскоре выстроится длинная очередь из покупателей и совершенно этого не желал. 
   Как оказалось - Горан  вернулся в родной город не для того что бы выжить, от всей той бродячей голодной жизни последних лет, что была у него в диком лесу, нет – что бы получить быструю смерть и быть разделанным, как свинная туша на мясном рынке, по прихоти болящих граждан Полисвилля. Стоило ради этого столько претерпевать и рваться обратно?
   Транспортный дрон за полчаса домчал пленника по ночному городу, к зданию, более напоминавшему тюрьму: с колючей проволокой на заборах, собаками на поводках у охраны и массивными стальными воротами.
  Новенького выволокли за ремень на шее и потащили по коридору на первое обследование. Уложив пленника в капсулу биосканера – провели первый сеанс начального осмотра, после чего дежурный доктор и пара конвоиров начали деловито обсуждать: что же ценного осталось в теле Горана после нескольких лет пребывания в дикой природе, вне стен города и сколько можно будет выручить на сетевых аукционах, по каждой из самых интересных позиций.
  Холодеющего, от мыслей что сейчас роились в его голове, пленника: скорая смерть, хорошо если не мучительная, разделка его собственного тела, потрошение организма на органы – новичка распутали от сетей, что его всё ещё держали и вколов некий препарат, пинком забросили в меру убранное помещение, со множеством многоярусных кроватей под самый потолок.
--Барак рабов! - тут же догадался Горан куда попал.
   После минутного испуганного осмотра нового места где очутился, новичёк увидел что сейчас в бараке пребывало около трёх десятков мужчин, почти все значительно ниже и субтильнее его самого и особой опасности от них, к новенькому, не исходило.
--Здоро-о-о-овый! - радостно гоготнул какой шкет, в самом углу помещения. - Это прекрасно!
--Да! - загомонили прочие в бараке. - Пару дней на него точно потратят! На несколько аукционных позиций такого точно хватит! Это прекрасно!
  Не понимая о чём переговариваются старожилы, Горан встал с пола на ноги и уже спокойно направился к кровати, что была свободной. 
  Он очень устал, скорее из за переживаний от поимки и направления его на медфабрику, и бешено хотел сном восстановить свои, прилично потерянные за последние часы, силы.
--Надо подстраховаться! А то вдруг что... Может у них график и тогда мы, а уж его, того - когда по расписанию посчитают нужным... - послышались за спиной новоприбывшего сумбур шепотков, но он не обратил, на разговоры аборигенов барака, никакого внимания.
    Новенький хотел немедленно заснуть и по возможности, если избежать смерти не удастся, встретить её в этом сказочном состоянии просмотра сновидений, а не истекая слюной и слезами, вместе с кровью - на столе трансплантолога данной медфабрики.
  Не успел новичёк добраться до свободной кровати, в длинном зале барака рабов медфабрики - как внезапный удар в спину сбил его с ног и он кубарем свалился на пол.
  Тут же раздался дружный истошный крик, от всех местных задохликов: “Охрана! На нас напали!! Что же творит этот новенький здоровила?!!!”
  Горан, взбешённый словно бы бык на корриде - резко вскочил на ноги и пока стража заведения отпирала двери и вбегала, с дубинками над головой, во внутреннее  помещение барака рабов – нанёс удар кулаком, прямо в голову спокойно стоявшего и откровенно лыбящегося на него, с явной издёвкой, обидчика недомерка. 
   Тот свалился мгновенно, как подкошенный, немало удивив бьющего тем, какие жёсткие удары он всё ещё способен наносить людям, после голодания последних лет и плена.
--Убил! Покалечил!! - орал недомерок, что пнул ранее Горана, а сейчас катался по полу после ответа новичка. - Наверное глаз выбил мне или что внутри, в кишках покалечил! Ну и здоров же бычара... Бизон!!! Здоровье из него так и прёт! А мне то наверное, вполовину его убавил..
  Все старые рабы тут же затараторили скороговорками: что новенький просто неописуемо силён и здоров, и вообще, только пришёл – тут же начал передвигать мебель, как настоящий атлет, бегать круги по бараку, отжиматься от пола...
  Горан слушал многословную ахинею в свой адрес и не верил собственным  ушам: все старожилы в бараке, как один утверждали - что он невероятно спортивен, силён и здоров как бык! 
   Странное поведение старожилов и беспричинная неудачная попытка задохлика на него напасть ранее, сперва не укладывались в голове новичка, но потом он внезапно вспомнил Олимпа и беседы с гимнастом у костра "племени":
--”Самые здоровые, и спортсмены в первую очередь – первыми же идут на “распилку и потрошение” в специальных камерах, для продажи органов на аукционах – прочих, слабых или болящих, держат далее, пытаясь их где как приспособить на работах на самой медфабрике, или немного подлечить и откормить, прежде чем забить для клиентов.” 
--Точно! - мысленно чуть не хлопнул себя по лбу Горан. - Вот оно что, а я то как дурак...
  Решив не терять времени и пока сотрудники охраны медфабрики были здесь, при них - показать всю ошибочность наклёпов, что сейчас вовсю наводили на него давние обитатели барака, расхваливая спортивность и здоровье новичка – Горан свалился как подкошенный на пол, в имитации припадка и пуская ртом слюни, тут же, одновременно, обмочился прямо себе в те странные штаны - из шкур животных, полиэтиленовых пакетов и полотнины, что он смастерил, несколько месяцев назад, на пепелище разгромленного рабовладельцами поселения какого из племён беглецов Полисвилля.
  Далее, заметив нескрываемый интерес к себе, от медленно подбиравшихся к нему стражей с дубинками наизготовку - Горан стал неистово заикаться и бормотать невнятное, постоянно яростно чесаться, словно бы на нём жили миллионы мутантов, из помесей клопов и вшей, и вообще – всячески показывал что разнообразнейших болячек у него видимо-невидимо, и его отправление на медфабрику, явно произошло не от великого ума тех, кто ранее захватил пленника у речной решётки.
--Чесоточный? - предположил один из охранников. - да ещё и недержание... Мда, надеюсь Док и прочие купили его за небольшие суммы, иначе будет проблемно продать такого! У него небось лишь треть потрохов - хоть куда сгодится...
 --Врёт! Он хороший актёр! - заорали старожилы барака, быстро раскусив смысл поступков новенького. - Здоров как бык! Настоящий бизон! Играет на публику! Талант! Талантище!!! Отменный спортсмен и великолепный актёр, точно вам говорим! Ставьте его в список первым, без всяких исключений!
  Горан начал ползать на четвереньках и пускать ветры из себя. Немного побился головой о стену, звук при ударе о дерево был отменно чётким. Постоянно продолжал чесаться и несколько раз, осторожно, что бы не заметили охранники, сунув пальцы в горло – блеванул слюной и желчью, желая показать стражам что страшно болен и первым, как того хотели бы все “старички” барака, его ставить на потрошение, в очередь, точно не стоит.
  Охрана с сомнениями отступила к дверям и зашушукалась: говорили что следует сообщить главному доктору, что бы назначили повторное обследование новичку. 
  Старожилы барака бесились и кричали что новенький – здоровее их всех вместе взятых и что не стоит верить такому матёрому актёру, он чего доброго себе что откочерыжит, что бы увильнуть от “конвеера”: вроде срамного места, как некогда поступил Ганс – когда узнал что именно этот важный орган решили у него “изъять”, для вице-мэра города, по требованию мэрской жены. 
    Поганец Ганс тогда и сам кровью истёк, и орган свой прилично попортил, не дав супружеской паре вице-мэра Полисвилля улучшить свою интимную жизнь, после десяти лет брака.
   Охранники неспеша уходили из барака рабов, старые рабы кричали и требовали немедленного освидетельствования “здоровенного бизона, совершенного атлета”, сам новоявленный современный Геракл - ползал по деревянному настилу пола и делал новые потуги начать блевать, мочиться или чего ещё – лишь бы побольше и сразу же, звуком или запахом, стало заметно сотрудникам охраны ...
  Когда охрана наконец вышла, Горан в  секунду поднялся на ноги и тут же быстрым шагом направился к гомонящей ораве "старичков". 
  Табуретка, в руках новенького - позволила решить конфликт всего в пять замахов, после которых основные обидчики уже валялись на полу, с разбитыми головами, а Горан тихо шептал угрозы прочим, забившимся от него, по углам. Охрану никто больше не вызывал.
  Вернувшись наконец к койке, где ранее собирался улечься отдохнуть – новичёк решил не снимать своих, мягко скажем: после ползания в грязи и глине, плавания в городской свалочной реке, последних событий в бараке -  малопригодных к дальнейшей носке одежд.
   Он боялся, что попытка поменяться с кем из избитых им старожилов барака, обновками – выдаст его умысел и охрана, вместо нового медицинского обследования и времени,  дарованного после него, сразу же отправит новичка на разделочный стол.
  Пока был небольшой шанс оттянуть свою казнь, Горан растянулся на кровати и стал мечтать: ему грезилось завтрашнее новое обследование, случайно оказавшаяся на нём старая, страшная, толстая и совершенно одинокая медсестра, у которой куча всяких не исполненных интимных фантазий – и его заигрывания с ней, в попытке повторить то, что некогда удалось Олимпу...