Рабский выбор

Рабский выбор

Когда за дверью камеры раздались тяжелые шаги, мальчик беззвучно скатился с тонкой подстилки, на которой лежал, свернувшись калачиком в надежде если не согреться, то хотя бы не дрожать так сильно, и забился в самый темный угол своего пристанища. В свои десять лет он прекрасно понимал, что его попытка обречена на провал, и его действия были продиктованы, скорее, отчаянием, чем реальным стремлением избежать уготованной ему участи.

В замочной скважине заскрежетал ключ, и по земляному полу, утрамбованному телами поколений рабов, протянулась, стремительно расширяясь, полоса яркого желтого света. В уши ввинтился заискивающий голос хозяина:

- Вот посмотрите сами: товар качественный, не мутант. Я биомусором не торгую.

В камеру вошли двое мужчин: одного мальчик опознал сразу – несмотря на внешнюю улыбчивость и показное добродушие, человеком хозяин был жестоким и скорым на расправу. Да и появление второго не сулило ничего хорошего. Вошедший вторым был высоким, плечистым и очень страшным. Не отвечая хозяину, он нагнулся к мальчику, схватил его за ошейник и поднял, словно тряпичную куклу.

- Всего лишь клон, - голос у него тоже был страшный: злой. Хозяин пожал плечами:

- Ну да, не натуральник. Но, положа руку на сердце: где Вы сейчас рабов-натуральников возьмете? Это же рабыню почти год зазря кормить, да и то не факт, что интуита родит! Мальчик смазливый, обученный: подойдет хозяевам обоих полов. Генетика тоже хорошая – в племенную работу потом пустить…

- До племенной работы его еще пять лет кормить, - перебил вошедший и бросил мальчика на пол. Ребенок кулем свалился к его ногам, шустро отполз в свой угол и там притих, - это фармакология или линзы?

- Естественный цвет, - заверил хозяин, - все прививки сделаны вовремя, без пропусков, - добавил он, явно пытаясь заинтересовать собеседника.

- А в выбраковку тогда как попал?

- Заказчику нужен был нормотипичный клон, - пояснил хозяин, словно речь шла про вещь, а не про человека, - а получился интуит. Не подошел под потребности, мне его и продали. Товар и в самом деле нечастый – исходники на Сьерре брали. Реже только парадизцы встречаются. Продавец клялся, что исходник – Близзард, - добавил он, помолчав.

- Херня, - отмахнулся второй, - Близзарды кареглазые все, и интуиты у них не рождаются.

- По словам продавца, именно это заказчика и не устроило – слишком непохож он на Близзарда. Честно говоря, если бы не экстерьер, и я бы связываться не стал. Но игрушка и правда дорогой обещает вырасти. Цвет глаз необычный, да и белокожие такие редко встречаются.

- Тем более, не Близзард, - скривился, насколько понял мальчик, покупатель, - у них кожа оливковая. Но исходники, похоже, и впрямь со Сьерры – такая белая кожа только на их Севере бывает. Правда, ему красная цена в базарный день – двадцатка.

- За двадцать не продам, - покачал хозяин головой, - я его за двадцать пять сам купил.

- Тридцать - и это окончательное предложение, - озвучил цену покупатель.

По радостной улыбке хозяина мальчик понял, что его судьба решена.

Новый хозяин - если он и представился, мальчик не запомнил: не видел смысла, все равно, все они требовали, чтобы их называли «хозяин» и никак иначе – вытащил из кармана поводок, прицепил к кольцу на ошейнике мальчика и потащил ребенка на выход.

В новой тюрьме было тесно: кроме мальчика там жило еще много ребят самого разного возраста. Надсмотрщики, требовавшие, чтобы их называли воспитателями, очень тщательно следили, чтобы дети оставались одинокими. Любые контакты маленьких рабов между собой были под запретом. Детей одинаково кормили, одинаково одевали, одновременно водили на гигиенические процедуры, обучали одному и тому же. Разговаривать было нельзя, касаться друг друга тоже. Любое нарушение требований вело к наказанию плетьми. Зато на время «лечения» провинившегося запирали одного в темной и пустой комнате «подумать над своим поведением». Еды и питья в это время, правда, не давали, но это было не такой уж и большой платой за уединение. В такие моменты мальчик ложился на постель, сворачивался клубком и мечтал. Мечтал, как однажды сбежит, угонит звездолет и уйдет в гиперпространство. И больше никто никогда его не найдет и не сможет подчинить своей злой воле. Разумеется, если бы мальчика обучали не только тем специфическим предметам, которые должны знать и уметь постельные игрушки, мальчик знал бы, что чтобы стать пилотом, нужно учиться несколько лет. Но он этого не знал и продолжал мечтать.

День, изменивший его судьбу, начинался, как обычно: утром их подняли, отвели на гигиенические процедуры, накормили скудным завтраком и велели ждать. Маленькие рабы покорно затихли, поняв, что происходит нечто неожиданное.

- Хозяин разорился, - донеслось от входа, - выставил весь товар на торги.

- Они же недоучены! – возмутился второй «воспитатель», - кто этот неликвид купит-то?

- По дешевке разберут, - отмахнулся первый, - отвалы в шахтах разбирать вечно детей не хватает. Обидно, конечно: столько в них времени вбухано, и все зря – но лучше они, чем мы.

Потом за ними пришли.

В предпродажной комнате было тихо: разговаривали только те, кто готовил товар к выставке. Мальчика вымыли, причесали, выдали набедренную повязку и сандалии. Ни есть, ни пить им больше не дали, чтобы во время торгов живой товар не опозорил хозяина, обгадив помост.