Рабыня Шейха. Заключенная в золото

Глава 1

Я смотрю в зеркало. Когда-то оно было целым. Когда-то я была целой. Но теперь каждая трещина на его поверхности — это часть меня, часть моей жизни, моего разбитого сердца. Рыжие волосы падают на плечи, но их блеск давно потускнел. Синие глаза, которые когда-то сияли надеждой, теперь потемнели от усталости. От страха. От боли. От осознания, что всё это — не просто кошмар. Это моя реальность. И из неё нет выхода.

Матвей снова не вернулся домой. Время за полночь, а я сижу на холодном полу в ванной, обнимая колени. Лиза спит в соседней комнате. Спасибо Богу, что она ничего не понимает. Её маленькие, невинные сны не омрачены тем ужасом, в который погружаюсь я каждую ночь. Каждую чёртову ночь, когда я жду его. Сначала — с тревогой, потом — с отвращением. А теперь с полным равнодушием. Внутри меня больше ничего не осталось. Ни надежды, ни страха, ни любви. Только холодная, бескрайняя пустота.

Он приходит под утро. Дверь хлопает, словно это его дом, его крепость, а я — просто нежелательная гостья, которую он терпит из жалости. Вонючий запах табака, дешевого алкоголя и, возможно, ещё чего-то более едкого бьёт в нос. Мне уже безразлично. Я не поднимаю глаз, не встречаю его взгляд. Я давно уже не пытаюсь выяснять, где он был, с кем. Ответы не имеют значения. Что они могут изменить? Ничего.

— Что, не спишь? — его голос звучит, как хриплый шёпот. Раньше этот голос вызывал у меня мурашки по коже, от него щемило сердце, но сейчас… Ничего. Пустота.

Я молчу. Я научилась молчать. От этого становится легче. От этого меньше боли. Меньше ударов. Меньше унижений.

— Опять начинаешь? — он бросает на пол куртку, проходит мимо меня, пахнув кислым перегаром. — Ты уже мне надоела, Женя. Надоела со своей молчанкой, со своими претензиями. Хочешь развода? Так вали к чёрту. Мне плевать.

Он всегда так говорит. Это его игра. Но я не играю. Я просто выживаю.

Я поднимаюсь с пола, чувствуя, как ноги отказываются мне служить. Они дрожат, как и всё внутри. Я прохожу мимо него, не удостаивая взглядом. Моя единственная цель — Лиза. Её комната. Её маленький мирок, где пока ещё не царит ужас. Я открываю дверь, заглядываю внутрь. Она спит, её крошечная ручка прижата к щеке, волосы растрепались по подушке. Такая хрупкая, такая беззащитная… И я — её единственная защита в этом мире.

Сердце сжимается от боли. Я не могу её защитить. Я не могу даже себя защитить. Что я за мать?

— Женя! — крик Матвея разносится по коридору. — Ты где там? Я с тобой разговариваю!

Я закрываю за собой дверь и подхожу к кровати Лизы. Сажусь рядом, медленно глажу её по голове. Её дыхание ровное, спокойное. Она не знает, что её отец — чудовище. Она не знает, что её мать — слабачка.

— Всё будет хорошо, малышка, — шепчу я, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Слишком тихо, чтобы она могла услышать. Слишком тихо, чтобы он мог услышать.

Но я лгу ей. Ничего не будет хорошо. В этой жизни больше нет места для добра, для света. Только тьма. И я тону в ней с каждым днём всё глубже. Она захлёстывает меня, поглощает, как чёрное масло, которое невозможно смыть.

Дверь открывается с грохотом. Я вздрагиваю, но не оборачиваюсь. Я не хочу видеть его лицо, полное презрения и ненависти. Матвей подходит, хватает меня за плечо, вырывает из моего хрупкого убежища.

— Ты что, оглохла? — шипит он, сдавливая мои плечи так, что я чувствую, как его пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки. — Ты уже совсем свихнулась? С ребёнком тут сюсюкаешься, как дурочка?

— Отпусти меня, — шепчу я, стараясь не разбудить Лизу.

— Что? — он наклоняется ближе, его лицо почти касается моего. — Что ты там сказала?

— Я сказала, отпусти меня, — мой голос звучит слабее, чем я ожидала. Это почти шёпот, но за ним скрывается отчаянная мольба. Я больше не могу выносить его прикосновения, его запах, его презрение. Всё внутри меня сжимается от отвращения и страха. Матвей смеётся, коротко, резко, как будто я сказала что-то смешное. Его смех режет слух, будто ржавый нож по стеклу. Он отпускает мои плечи, но его глаза сверкают злобой.

— Да кто ты такая, чтобы мне указывать? — говорит он, отталкивая меня так, что я падаю на пол. Мягкий ковёр в комнате Лизы смягчает удар, но не боль. Эта боль внутри меня, разрастается, как ядовитый сорняк, сжирая всё хорошее, что ещё осталось.

— Ты ничто, Женя. Ты — пустое место, — продолжает он, нависая надо мной. — Да если бы не я, ты бы сгнила в своей дыре, нищенка. Я сделал из тебя человека. А ты мне за это должна быть благодарна до конца жизни.

Я смотрю на него снизу вверх. Его лицо расплывается перед моими глазами от слёз, которые я не могу удержать. Но я больше не вижу того человека, которого когда-то любила. Передо мной только чудовище, созданное из моих ошибок, моей слепой веры и отчаянного желания быть нужной. И в этот момент я понимаю, что не могу так больше жить. Не хочу так жить.