Рада

Рада

Утро. Хмурое сентябрьское утро. Над дорожками парка висит плотный, как вата, белый зябкий туман. Стоящие вокруг пожелтевшие тополя и березы застыли в немом ожидании. Наверное, тоже замерзли за ночь. В воздухе витает запах увядания, мокрых листьев и сигаретного дыма. Сижу на скамейке, курю уже какую по счету за ночь сигарету. Настроение...да какое там настроение. Не спал, замерз и от запаха сигарет уже тошнит....
-Привет. Ты чего такой грустный?

Поднимаю глаза, смотрю хмуро и устало. Теплая улыбка, смеющиеся глаза и озорные ямочки на щеках. Лет двадцать? Или чуть больше? Или меньше? Сейчас возраст угадывать все сложнее. Не отвечаю ничего, выбрасываю окурок и устало откидываюсь на спинку скамейки. Спать хочется просто зверски. Да и нет у меня настроения разговаривать, даже с такими хорошенькими девчонками. Негромко шуршит ее легкое платье - присела рядом. И как ей не холодно? Вроде бы и тепло на улице, но этот туман...
А она продолжает как ни в чем не бывало:

-А я иду по парку, любуюсь красотой. Ведь правда же красиво? - она чуть касается моего рукава. Я поднимаю такие тяжелые веки и молча смотрю на нее. Раскраснелась, улыбается...такая...миленькая. Точно, это слово лучше всего ее описывает. Она, не смущаясь, тараторит все так же:

-Такой туман густой, почти ничего не видно! Только березы в нем свои ветки полощут, как белье в реке....

Я слушаю ее голос, такой мелодичный и приятный. Хм. Березы полощут ветки в тумане... Поэтично.
-А тополя стоят такими великанами. Как будто братья старшие сестренок оберегают. Правда же похоже? - она вопросительно на меня смотрит, а я молчу. Но ее это как будто не смущает, она встает, тянет меня за руку:

-Пойдем гулять? Чего ты тут сидишь, нахохлился, как ворон.

И когда я поднялся, говорит:

-Я Рада.

Кивнул:
-И я рад. Только не знаю чему.

Она звонко рассмеялась, закинув голову, отчего ее волнистые русые волосы рассыпались по плечам настоящим водопадом:

-Да нет же, меня так зовут - Рада, - и улыбнулась, глядя мне прямо в глаза.
-Тогда я рад знакомству...

Она потянула меня снова...шаг...еще шаг... Мне было все равно, сидеть или идти.

Рада продолжила прерванный разговор:

-А потом смотрю - ты сидишь, грустный-грустный. А я не могу, когда люди грустят. Грустить плохо.

-А как ты узнала, что я именно грустный? Не усталый, не злой, не пьяный наконец?
Рада улыбнулась широко, весело:

-Ну ты чего? По человеку сразу видно, когда он грустный. Вот бывают люди, которым немного взгрустнулось. Ну там, лето кончилось или еще что-то такое...легкое. И грустинка у человека легкая, светлая, как облачко. Налетела на миг, солнышко закрыв, и улетела. Такого человека легко развеселить можно. Сказал что-нибудь приятное, и уже улыбка, - она снова улыбнулась.

Мы шагали по неровным дорожкам, перешагивая трещины в асфальте и пробивающиеся тут и там сквозь дорожку травинки.

-А бывает такое, что у человека грусть тяжелая. Поругался с кем-то, обидел кто-то или несправедливость какая приключилась. И ходит такой человек насупленный, глаза темные, холодные. Такого человека развеселить сложно. Он грустит еще и от того, что грустит.
Я поднял на Раду глаза, спросил заинтересованно:

-А у меня какая грусть?

Рада посмотрела на меня внимательно, и сказала не то, чего я ожидал:
-Но хуже всего, когда у человека грусть привычная. Она страшнее всего. Такой человек ходит так, будто у него на плечах груз неподъемный лежит. Смотрит под ноги, никого вокруг не видит. И не хочет видеть. И с грустью своей сроднился как с любимой старой курткой. Идет куда-то - обязательно наденет. Попробуешь отобрать - будет сражаться за нее. Он ее холит и лелеет, любит и оберегает. Жалеет себя и постепенно учится не любить других. Таких людей нужно срочно спасать!

Рада не заметила, как повысила голос, на нас стали оглядываться редкие прохожие. И то сказать, странная парочка. Хмурый мужик в теплой ветровке, с трехдневной щетиной и красными от недосыпа глазами, и свежая как весна молодая девчушка в легком цветастом платье и сандалиях. Я остановился, стянул ветровку, накинул ей на плечи:

-Замерзла поди, Рада?

Она зажмурилась благодарно, потерлась щекой о плечо, посмотрела вдоль аллеи:
-Смотри как красиво!

Посмотреть и правда было на что. Туман, наконец, разошелся, выглянуло солнце, и стоящие вдоль дорожек дубы будто вспыхнули в его свете желтым, оранжевым и красным!
Листья ковром накрыли траву, распространяя вокруг дурманящий запах. Рада шагнула на этот роскошный лиственный ковер, сняла сандалии и пошла, разгребая листву босыми ногами. Я шагнул следом, не знаю зачем.

Рада повернулась ко мне, зачерпнула охапку листьев и подбросила вверх, рассмеялась счастливо. Протянула обе руки ко мне:

-Идем! Идем, я тебе кое-что покажу!

Я шагнул послушно. Она ухватила меня за ладонь своими тонкими длинными пальцами, потянула уверенно куда-то вглубь парка. Я остановился:

-Погоди, сандалии....

Но Рада махнула рукой:

-Некогда! Пойдем скорее!

Хм. Ну пойдем. Хотя что за спешка?

Она подвела меня к огромному раскидистому дубу. Под его кроной можно было бы поставить пару десятков столиков, такой он был большой. Рада поманила меня пальцем. Подошел. Она взяла мои ладони, приложила их к узловатой коре:

-Слушай.
Я послушно стоял, думая про себя, что эта странная девчонка удивляет меня все больше. А она спросила вдруг, глядя на меня взволнованно:

-Слышишь?
Я отрицательно помотал головой. Рада огорченно вздохнула:
-Так я и думала... Погоди, иди за мной, - она решительно пошла вокруг дерева, пригибаясь перед особенно низкими ветвями. На другой стороне дуба я увидел большое дупло. Все повторилось.

- Слышишь?

-Да вроде мыши пищат...