Радиационный вальс

Глава 0: «Добро пожаловать в новый мир»

Пустошь. 2147 год. Мир сменил три поколения людей. Первые люди были из бункеров, вторые были рождены в пустоши, но, выросли от лица прошлой памяти, а последнее поколение уже было способно выжить.

Пустошь. Бескрайняя, безмолвная, она лежала под низким свинцовым небом, словно гигантская рана, которая никогда не заживёт. Когда-то здесь кипела жизнь: города, дороги, поля — всё это теперь лишь тени, призраки прошлого, погребённые под слоями пепла и пыли. Ветер, сухой и колючий, нёс с собой запах гари и тления, будто сама земля дышала смертью. Он гулял по пустым улицам, шелестел обрывками старых газет, кружил пылью над руинами, которые когда-то были домами.

Четыре штата — Юта, Невада, Калифорния, Аризона — когда-то были сердцем Америки. Теперь они стали её могилой. Лас-Вегас, некогда сияющий огнями и надеждами, теперь был лишь бледным отражением себя самого. Его небоскрёбы, словно скелеты великанов, торчали из песка, а улицы, когда-то заполненные толпами туристов, теперь были пустынны, если не считать бродячих псов да редких выживших, скитающихся в поисках воды и пищи. Огни города, которые когда-то освещали ночь, теперь были лишь воспоминанием. Теперь здесь горели лишь костры, разведённые теми, кто ещё цеплялся за жизнь.

Юта, с её красными каньонами, теперь казалась ещё более кровавой под лучами солнца, которое, казалось, жарило землю без жалости. Калифорния, некогда земля мечты, превратилась в пустыню, где океан, когда-то ласковый и голубой, теперь выбрасывал на берег мёртвую рыбу и обломки кораблей. Аризона, с её бескрайними пустынями, стала ещё более безжизненной, а её города — лишь грудами развалин, где ветер выл, как голодный зверь.

Но даже в этом мёртвом мире жизнь нашла способ пробиться. Люди, выжившие после войны, научились существовать среди руин. Они строили свои маленькие миры среди хаоса, создавая новые правила, новые законы. Лас-Вегас стал столицей этого нового порядка, местом, где власть принадлежала тем, кто мог её удержать.

«Красавчики». Они правили здесь, как короли. Их костюмы, безупречные даже в этом мире грязи и разрушения, выделялись среди серости пустоши. Они собирали налоги, обеспечивали водой, светом, работой. Но за их улыбками и изысканными манерами скрывалась железная хватка. Они не были убийцами, но и милосердие не было их сильной стороной.

«Ангелы», напротив, не скрывали своей жестокости. Они рыскали по пустоши, как стаи голодных волков, оставляя за собой лишь кровь и пепел. Их вера в то, что они — посланники Бога, делала их ещё более опасными. Они не искали власти, они искали искупления — даже если для этого нужно было уничтожить весь мир.

«Псы», с их бинтами и воем, были другими. Они не претендовали на троны, не искали спасения. Их мир вращался вокруг нефти и наркотиков, которые они добывали и продавали. Их мотоциклы, рёв которых разносился по пустоши, стали символом их свободы — и их безумия.

«Франки», с их красными куртками и взрывами, были словно призраки. Они не хотели власти, они хотели разрушить её. Их анархия была их оружием, их идеалом, их проклятием.

И среди всего этого хаоса, среди песка и крови, среди руин и надежд, пустошь жила своей жизнью. Она была матерью и могилой, судьёй и палачом. Она не прощала ошибок, не знала жалости. Она просто была. И те, кто выживал в её объятиях, знали: пустошь не выбирает. Она просто забирает.

Пустошь не знала покоя. Её дни были долгими и беспощадными, а ночи — холодными и беззвёздными. Солнце, поднимаясь над горизонтом, заливало землю ослепительным светом, превращая песок в раскалённое стекло. Тени, короткие и резкие, словно ножи, резали землю, а воздух дрожал от жары, как будто сам мир задыхался. К полудню пустошь становилась печью, где даже ветер, если он решался подняться, приносил лишь новую волну пыли и жажды.

Но пустошь была жива. Не так, как раньше, не так, как в старых книгах, где зелень покрывала землю, а реки несли свои воды к океану. Теперь жизнь здесь была другой — жёсткой, выносливой, приспособленной к новым правилам. Среди песков и камней пробивались редкие кусты, их листья толстые и мясистые, словно созданные для того, чтобы удерживать каждую каплю влаги. В трещинах скал ютились ящерицы, их чешуя блестела под солнцем, как металл. Они были быстры и осторожны, словно знали, что любая ошибка станет последней.

Люди, выжившие в этом мире, тоже научились приспосабливаться. Они строили свои поселения там, где ещё можно было найти воду — у высохших рек, в тени каньонов, возле редких источников, которые били из-под земли, как последние слёзы планеты. Их дома были сделаны из того, что осталось от старого мира: обломков машин, ржавых листов металла, досок, вырванных из разрушенных зданий. Эти поселения, маленькие и хрупкие, как паутина, цеплялись за жизнь, словно зная, что пустошь в любой момент может стереть их с лица земли.

Торговля в пустоши была делом опасным, но необходимым. Каждое поселение имело что-то своё: одно — воду, другое — еду, третье — оружие или лекарства. Караваны, состоящие из грузовиков и повозок, запряжённых мулами, двигались по пустыне, как кровь по жилам. Их маршруты были извилисты и тайны, известные лишь проводникам, которые вели их через пески и скалы. Но даже они не могли гарантировать безопасность. Пустошь была полна опасностей: бандиты, мутанты, песчаные бури — всё это могло уничтожить караван за считанные минуты.

Вода была валютой. Чистая, прозрачная, она ценилась выше золота. Те, кто контролировал источники, имели власть. Они строили вокруг них укрепления, нанимали охрану, устанавливали свои правила. Но даже самые сильные не могли удержать воду вечно. Пустошь была ненасытна, и рано или поздно она забирала своё.