Радуга на ладони

Радуга на ладони

Младшим быть совсем непросто. Всерьез тебя не воспринимают, с мнением не считаются и всегда требуют, чтобы ты слушался старших. Как будто разница в возрасте % сказывается на уме. Вон, Вьюж, дурак дураком, а все туда же, командовать. Главный нашелся! Вест мог бы припомнить, сколько раз на его памяти Вью вляпывался в самые дикие переделки, и сколько раз дед с отцом его выручали, чтобы потом наорать и надавать по ушам.
Нет, Вест, конечно, мог бы, но не будет. Потому что он не злопамятный. Да.
Не то что братья, будь они неладны. Вместе со всеми своими указами и угрозами.

Ну сбежал, подумаешь! А кто бы не сбежал на его месте от поучений и назиданий?
Вот теперь пусть теперь сами бегают и перед дедом отчитываются, что и как. А Весту наплевать. Да.
Потому сейчас он забрался на здоровенный вековой дуб, сверкая грязными голыми пятками. И там, высоко под зеленой шапкой, устроился на широкой ветке, уткнувшись спиной в шершавый ствол.
На дубе даже в дождь не страшно, если его, Веста начнут совсем-совсем искать. Хотя…
Вест грустно вздохнул и, утопая в жалости к самому себе, потерянно шмыгнул носом.
В собственные поиски не очень-то верилось. Кто он такой? Всего лишь самый младший из внуков деда всех ветров. Вест-Вестик, приносит вести, только кому носить, если ты в глазах старших никчемушный надоедливый мелкий?

От наплыва чувств засвербило в носу, и зачесались глаза. Настолько себя хотелось обнять руками отца или даже матери, рассказав, какие все вокруг плохие и как его, маленького, обижают.
Вот так обижают, что уже сверху что-то капнуло.
Задрав вихрастую золотистую голову, Вест с удивлением обнаружил, что небо за какие-то считанные мгновения успело укутаться в низкие темно-серые тучи, угрожающе сверкая коротким стрелами молний.

Кажется, все же будет гроза.

И, кажется, его, Веста, кто-то ищет.

Настойчиво так, с громовыми раскатами, пригибая тонкие березы почти что к самой земле и прогоняя людей с коровами с полей. Хорошо, что все-таки Вест надумал забраться на дуб, дубу гроза не страшна. А когда все уляжется, Вест, пожалуй… простит братьев и вернется.
Что-то резко похолодало и потемнело.
Вест и не знал, что сбегать и обижаться совсем неуютно.

Он уже собирался спрыгнуть, когда снизу кто-то начал шустро карабкаться на дуб, споро работая тонкими руками и ногами с острыми побитыми коленками.
Вест передумал спускаться и, свесившись с ветки, любопытно уставился на обладателя разбитых коленок.
Он оказался самым обыкновенным мальчишкой, похожим на самого Веста, но все же немного другим.

Это был всамделишный живой человек!

Не то чтобы Вест совсем никогда не видел людей, но вот так близко, почти что на соседней ветке…
Люди жили быстро, сменяли друг друга и обычно… Обычно с ними никто из старших напрямую не общался.
Во всяком случае, Вест о таких встречах ничего не знал, и ему было до ужаса интересно.
Он даже не выдержал и, поежившись на ветке, чуть робея, выпалил:

— Привет, от грозы прячешься? А я Вест, я убежал от своих! И застрял! А ты из деревни, да? Я там не был ни разу. Иди сюда, тут ветки удобные и почти сухо! — Вест широко улыбнулся и освободил место рядом с собой, слегка подвинувшись.
Незнакомый светловолосый человек зажмурился, потряс головой, как свалившийся в реку волк, и как-то странно посмотрел на Веста.
Будто Веста быть не должно.

— Ты настоящий? — неуверенно уточнил человек. Вест никак не мог вспомнить, как такие невысокие, как он, называются. Что-то же было, рассказывали старшие, только Вест, как обычно, то ли проспал, то ли удрал с уроков.

Но на вопрос надо было отвечать, потому Вест сделал сразу три вещи: кивнул, протянул руку для знакомства и едва не навернулся с ветки, умудрившись зацепиться ногой в самый последний момент за какой-то сучок. Почему-то его кувыркания подействовали как-то правильно, и человек улыбнулся уже уверенней.

— Ты как домовушки и кикиморки? Меня Вадькой звать, и я во-о-он оттуда, — Вадька махнул рукой в сторону, где за широким полем были разбросаны мелкие разноцветные домики. — Я таких как ты часто вижу, но обычно они со мной мало разговаривают, а ты…
Вадька замолчал, пристраиваясь на ветку рядом с Вестом, и, закусив губу, снова бросил на него странный взгляд, а потом вдруг предложил, неуверенно, как будто собирался падать в ледяную ключевую воду и спрашивал у Веста разрешения. — А когда дождь кончится, пойдем вместе в кикиморок камни швырять? Меня знаешь как лешак в прошлый раз погнал?

— Такой здоровый, с березовой палкой?

— Ага, страшнючий — ужас! Грит, нельзя кикиморок пугать! Он еще заплутать меня хотел, я еле убежал.

— У-у-у, а я белок шишками засыпал, он тоже тогда орал… — Вест поежился, вспоминая собственные приключения с вредным лешаком.

А человек… Вадька заулыбался, у него не хватало одного переднего зуба, и оттого его конопатая, словно присыпанная золотистой крупой физиономия выглядела совсем по-разбойничьи.
Только рогатки не хватало.
Кстати, надо будет рогатку сделать, для кимиорок.
Если бы только не дурацкая гроза… Вест недовольно покосился на почти черное небо и нехотя выдавил:

— Кикиморок хочу, только… мне к своим надо, а то уши надерут… Орать будут.

— За то, что удрал?

— Ага…

— Ничего, сильно не заругают. Мамка моя знаешь как орет, когда я коров бросаю или… отвлекаюсь на всякое. А потом ничего, даже не злится. Она у меня все равно добрая. Мамки — они все такие, — Вадька, пытаясь его утешить, положил руку на плечо, и рука была такой горячей, почти до ожога. Вест даже вздрогнул, но не отодвинулся, просто сидел, замерев как мышь перед сытым кошаком.