Рай для Евы

Глава 1

Ева вошла в класс, будто не замечала ничего вокруг. Чуть приподняв подбородок, прямо глядя серо-голубыми выразительными глазами. Небрежно бросила сумку на свободное место. Прямо перед ней на парту плюхнулась тощая задница Тишки.

– Ты чё, новенькая! Зазналась уже?

Ева невозмутимо откинула прядь белокурых волос.

– Вовсе нет. Ева, – представилась она, словно и ждала повода.

Тишка пересел за парту через проход.

– Тихон.

Кирилл смотрел на него с завистью. Как легко у него всё получается! Моментально закадрить красивую девчонку и не получить по морде. А Кирилл первый увидел Еву. Буквально в первые секунды её появления в классе, и, как дурак, застыл в немом восхищении. А Тишка вон, не растерялся. Впрочем, как всегда. Кириллу стало обидно. Почему так получается, что самые классные девочки достаются Тиху? Ну, или его дружкам.

Весь урок Кирилл не сводил с Евы глаз. Что в ней было такого, от чего он превратился в очумевшего придурка, Кирилл, пожалуй, не мог сказать. Маленького роста, худенькая, с тонкими, иронично кривившимися губами. Ножки – не сказать, чтоб очень стройные. Нос… обычный, прямой нос. Немного хищный. Но в её взгляде было что-то обещающее… Обещающее то, о чём Кирилл мог думать только в самых смелых, самых тайных своих мечтах. Ева слушала учителя (или делала вид, что слушала), и её грудь вздымалась под облегающей водолазкой. Ах, какая грудь! Высокая, как два холма. При общем хрупком телосложении девушки, она выглядела так вызывающе, что Кирилл исподволь оглянулся вокруг: никто ли не заметил, как он пялится. Ева запустила пальцы в волосы, взлохматив модную стрижку. В ухе сверкнула серьга-колечко. Тоненькой проволочкой оно протыкало нежную розоватую мочку уха. Кирилл затаил дыхание. У этой девчонки даже ушки сексуальные. Блин, если Ева, ну, та, самая первая Ева, была хотя бы вполовину такой, понятно, почему Адам не устоял.

С тех пор Кирилл ни о ком другом думать не мог. Каждую перемену он провожал взглядом её фигурку, двигающуюся по коридору вихляющей походкой, с чуткостью радара ловил отзвуки её смеха, и мечтал, мечтал, мечтал…

Ева подошла к нему сама. С обычной и невинной просьбой дать списать алгебру. Кирилл не мог поверить, что она приближается к нему, и по-совиному закрутил головой в поисках стоящего за его спиной Тишки или кого-нибудь другого, с кем Ева, не стесняясь, кокетничала. Но нет. Чудо произошло. Ева направлялась именно к нему, к Кириллу, улыбаясь, как ему показалось, чуть смущённо. Неужели она и так умеет? Он был готов отдать ей все домашки, объяснить любые темы, сдать вместо неё выпускные экзамены! А она всего лишь о вчерашнем задании. Такие пустяки! Кирилл щедрым жестом протянул Еве раскрытые тетрадки, и она спешно принялась переписывать уравнения и задачи крупным, разборчивым почерком. А Кирилл стоял рядом, вцепившись взглядом в её светлую макушку.

– Всё, спасибо. – Ева закрыла тетрадь и взглянула на него снизу вверх своими выпуклыми, неприлично откровенными глазами.

Кирилл стряхнул с себя наваждение и вдруг выпалил:

– Давай в кино сходим?

Ева кокетливо поджала губы, будто сдерживая улыбку.

– А на что? На “Ассу”, говорят, билетов нет.

– Я достану! Честное слово, достану! – горячо пообещал Кирилл и сам ужаснулся: “Где достану-то?”

И ведь достал. У перекупщиков, за бешеные деньги. Рыдал, на коленях умолял мать, клялся, что отдаст, отработает. Мама отсчитала бережно накопленные бумажки. Сын был явно не в себе, но она прекрасно помнила свою первую любовь. У Кирилла дрожали руки, горели щёки, если бы мама не доверяла своему ребёнку, то заподозрила бы невесть что.

Кирилл сдержал слово. Позже он помогал разгружать товар в коммерческих ларьках, занимался математикой с соседским парнишкой, и гордый мамин взгляд стоил его трудов. А ещё их стоило присутствие рядом Евы. Совсем близко. Он плохо помнил фильм. Необычный, наполненный странными образами и не менее странной музыкой. Главное – он чувствовал её дыхание. Белокурые Евины волосы касались его плеч. Она позволила взять себя за руку. И когда Кирилл осторожно косился в сторону, он видел её профиль и внимательные широко распахнутые глаза. Фильм был длинный, двухсерийный, и Кирилл мысленно благодарил за это режиссёра. Он был готов смотреть любую тягомотину хоть целый день, если только вместе с ним будет Ева. Последняя песня взбодрила и вселила надежду. “Мы ждём перемен!” – заявлял со сцены брутальный азиат, и Кириллу хотелось следовать за ним в уверенности, что так и будет. Теперь всё изменится. И у них с Евой тоже.

– Ну как тебе? – спросила Ева, когда они вышли на свежий воздух.

Был конец февраля, снег только-только начал подтаивать и лежал грязный, серый. А для Кирилла всё вокруг казалось усеянным подснежниками, а в его сердце трепыхались золотые рыбки.

– Необычно, – не признаваться же, что львиную долю фильма он пялился на неё. – А тебе?

– Мне понравилось. Но какой-то тяжёлый осадок остался. Спасибо за билеты. Как тебе удалось?

– Мамин знакомый подогнал, – соврал Кирилл.

Ева взглянула на него внимательнее, словно только сейчас заметила.

– Если ещё что-нибудь подгонит, ты скажи. Я на “Юнону и Авось” хочу.

“За “Юнону” я никогда не расплачусь”, – с тоской подумал Кирилл, а вслух небрежно произнёс:

– Замётано. Если что будет, ты первая узнаешь.

Они гуляли, держась за руки, как влюблённые, и Кириллу хотелось верить, что Ева отвечает ему взаимностью. Он осмелился спросить:

– А что у тебя с Тишкой?

Ева засмеялась и игриво толкнула его в грудь ладошкой в коричневой перчатке.

– Ревнуешь что ли? Я вообще-то не твоя девушка.

– А хочешь быть ею? – от собственной наглости захватило дух.

Ева чуть помедлила с ответом. Что-то задумчиво промычала.

– Даже не знаю, – наконец, протянула она и бросила на Кирилла оценивающий взгляд. – Всё может быть.

Вот как он должен расценивать этот ответ? Ни да, ни нет. И всё же он поцеловал её у подъезда. Ну, на крайняк, получит по морде. От Евы это, наверное, даже приятно. Но по морде не получил. Ева откликнулась на его поцелуй с готовностью и каким-то спокойствием, будто ждала этого. Её губы были нежными и сладкими, руки обвили его шею, а сквозь толщу двух курток Кирилл чувствовал, как в него упираются полушария груди. Дышать стало трудно, будто кто-то перекрыл кислород. Кирилл оторвался от Евиных губ и шагнул назад.