Расплата

Расплата

Осталось веточкой оливы

Писать о том, что мир жесток.

И всю любовь прикрыл стыдливо

Познанья фиговый листок.

Анна Полетаева

Время года на самом деле не имеет значения, когда в драматическом ключе меняется погода в доме, в том уютно рукотворном священном месте, где любовь довольно долго старательно строила уютное семейное гнёздышко.

Атмосферный супружеский комфорт старательно создают совместно. Одному такая ноша не под силу.

Это увлекательно, интересно, азартно. Духовное и физическое единение умножает силы, дарит способность и волю делиться неиссякаемой жизненной энергией.

Первый поцелуй, первое объятие, сокровенной мистической силы признание в любви, неодолимое желание прикоснуться к глубинным интимным тайнам. Вы вообще в курсе – что это, как это понимать! Почему от мимолётного соприкосновения губ, от полуобморочного объятия вдруг из груди выпрыгивает сердце, отчего отчаянно дрожат внутренности и конечности, словно предчувствуя приближение конца, что заставляет отдаваться, вручать себя как священный приз, несмотря ни на что, как в последнюю минуту существования, лишь бы не опоздать?

Не спешите с ответом – его нет.

Ревновать – глупо, поздно, да и лень, если быть до конца честным. Не та лень, что рождена нежеланием и скукой, это было бы проще: нет сил, невозможно сопротивляться обстоятельствам непреодолимой силы.

Виктор давно понял, что не виноват перед женой лишь до той минуты, пока любимая женщина тебя не видит… или спит.

Верочка терпеть не могла, когда ей перечат, дают советы, обсуждают и прекословят. Она была цельной, волевой, независимой натурой, женщиной, которая не пасует перед сложными обстоятельствами.

Именно поэтому она не стала прятаться.

– Не ищи меня, ничего не спрашивай – всё равно не поймёшь. Я влюбилась. Этой информации достаточно, чтобы понять – мы взрослые люди, имеем право на переоценку ценностей, на смену жизненных ориентиров, на личное счастье, наконец. Не вздумай себя винить. Ты лучший. Если способен понять мотив моих действий, попытаемся остаться хорошими друзьями.

Верочка чмокнула мужа в лоб, забрала кейс с самыми необходимыми вещами и ушла.

Что останется от любви после того, как она окончательно пройдёт, – лихорадочно размышлял Виктор, – эмоциональные проблемы, невыносимые страдания, пустота, боль… или даже этого через некоторое время не будет? Тогда к чему это всё – вожделение, соблазны, мечты о большом, а главное бесконечном счастье, страсть, наконец?

Уходя, Верочка в сердцах слишком хлёстко хлопнула дверью, которая отскочила от косяка и раскрылась нараспашку, а муж не потрудился проследить – не до того было: тепло из квартиры мгновенно выветрилось, похоже навсегда.

А может быть дело вовсе не в застывшем воздухе, может, выветрилось нечто более важное, например любовь?

Мужчина не мог понять – что не так, отчего появилось столь категоричное решение расстаться?

Сели бы, обсудили. Без надрыва, с аргументами и фактами. Так нет же, категорически и сразу – ухожу!

Тягостные, гнетущие воспоминания кто-то или что-то внутри категорически отвергало, поставляя как назло волнующие и сладкие, которые испарились в одночасье с того ужасного момента, когда человек, на котором вот уже восемь лет была зациклена жизнь, сообщил о решении расстаться. Нового счастья не предвиделось. Для его создания или поиска не осталось ни желания, ни сил, а в голове, словно разноцветные стеклышки в детском калейдоскопе прокручивались без остановки мучительно прекрасные сцены, которые при иных обстоятельствах должны были погрузить в нирвану.

Те прекрасные события, как ни крути – убеждали, что всё в их совместной жизни было прекрасно.

Было!

А теперь ничего не осталось.

Ни-че-го-о!!!

Пустота, мрак… и никакого просвета, потому, что все предыдущие годы были посвящены одному человеку – ей, Верочке.

Разговоры без конца, романтические ужины при свечах и без них, многочисленные поездки без целей и планов, поцелуи миллиона видов, пламенные восторги, страстные объятия, искренние нежности, многочисленные желания, важной составной частью которых была любимая.

Опять была!

А теперь её нет.

Припомнились, правда, консультации, бесконечные санатории и клиники, где оба лечились от бесплодия, хотя ничего подобного в их родовых историях никто не мог припомнить.

Детей не было. За восемь лет ни одной беременности.

Верочка ушла к мужчине, в биографии которого три брака и пятеро детей.

Аргументы были отвергнуты, заблокированы. Всё прочее не имело значения.

– Хочешь ты этого или нет, я созрела для материнства… с тобой или без тебя – без разницы. Федя обещал…

Давило неодолимое желание выговориться, много чего понятного и не очень хотелось немедленно, здесь и сейчас предпринять. Например, во что бы то ни стало вернуть жену, но сначала отомстить, уничтожить как чёртика из табакерки выскочившего соперника: смертельно унизить его, может даже покалечить или даже убить – медленно, наслаждаясь победой и вкусом горячей крови; показательно стать успешным, состоятельным, может даже знаменитым, вдобавок предельно симпатичным, привлекательным как мужчина. И предельно счастливым. Назло всем! Ей, Верочке трижды назло.

Впрочем, супруги смотрели друг на друга сквозь размытую пустоту, выстроенную в виртуальном пространстве наподобие стены довольно долго; давно не могли приблизиться, прикоснуться душами, почувствовать такую необходимую и важную вещь как гармония слияния, и жили всё это время в странном отдалении, как бы в параллельных мирах.

Сегодня они развелись. Теперь не виртуально – всерьёз.

Виктор категорически не хотел присутствовать на процессе, готов был на любые издержки, лишь бы Верочка передумала, осталась. В конце концов, можно ребёнка усыновить.

Конечно, это совсем не то, что родить своего, но если нельзя иначе – нужно искать другой выход.