Расплата

Расплата

Небо окрасилось в тусклый серый цвет, тяжелые тучи пролились каплями дождя. Внезапный порыв ветра кинул ветку, уже налившуюся цветами сирени, в окно квартиры на втором этаже типичной многоэтажки. Стук разбудил мужчину. Он открыл глаза, устало потер веки и почесал щеку, с изрядно отросшей щетиной.

Мужчина сел в кровати, покосился на будильник, тот еще только через полчаса зазвенит, резким звуком оповестив о том, что пора собираться на работу. Он поднялся, ноги засунул в поношенные старые тапки с дырой на левом, демонстрирующей неровно остриженные ногти, поправил линялые семейные трусы и пошел на кухню.

Чайник на плите громко засвистел, и мужчина налил себе кипяток в кружку, с надписью: «Любимому сыну». Буквы почти стерлись, и краска поблекла. Он кинул два пакетика черного чая в воду и потянулся к вазочке. Старой, еще советских времен. Взяв одну сушку, вгрызся в нее и тут же скривился от боли. Боль отдавалась во всю челюсть — надо было давно уже посетить стоматолога. Зуб не давал покоя и беспокоил его по ночам. Но время ходить к зубному у него не было, работа отнимала силы, а денег не платного стоматолога не хватало.

— Ну что, жрешь сидишь? — раздался ироничный голос красивой девушки. Она внезапно появилась в дверях кухни. Мужчина на нее даже не обернулся, меланхолично продолжая жевать пряник, он был мягче сушки.

Девушка, двадцати пяти лет на вид, с убранными в высокий хвост светлыми волосами, подошла к столу и села напротив мужчины. Она поставила локти на стол, и пристально уставилась на него, рассматривая худое, ничем не примечательное лицо, серые тусклые глаза, бледные узкие губы и продольные морщины на лбу. Мужчина выглядел таким же серыми, как и его старые обои на кухне, без красок и ярких пятен. Один из тысячи безликих людей. Ничем не примечательных, уныло влачивших свое одинокое существование день за днем. Утро, завтрак, работа до шести, вечер, телевизор, сон…

Вдруг девушка ядовито выдала:

— На работу собрался, да? А что ты там зарабатываешь-то? — зло сузив глаза, она продолжила: — Посмотри на себя! Старые трусы, порванная майка, ботинки покупал лет пять назад, у них задник стоптался и подошва. И денег-то ты никаких не приносишь. Ты абсолютно ничтожный человек! Тебя даже на работе не замечают! Сидишь там серой мышью в углу склада, заполняешь бесконечные бланки.

Девушка порывисто вскочила и заходила по кухне, размахивая руками.

— Ты же никому не нужен! У тебя нет друзей, а это показатель да, что человек ты отстойный, — последнее слово она произнесла по слогам. — Тебя даже родственники бросили, не нужен ты им. Серый человек, серая жизнь!

Мужчина поднял на девушку усталый взгляд потухших глаз, и меланхолично выдал:

— Ты мне надоела, может, исчезнешь из моей жизни?

— Я? — округлила она удивленно глаза. — Да ушла бы, если бы могла. А то приходится с таким уродом, как ты находиться рядом, — презрительно скривила она губы.

Мужчина тяжело вздохнул и встал. Пошел в комнату, надел коричневый свитер и потертые джинсы. Когда натягивал носки, один из них порвался, тонкая стрелка поползла по всей ступне.

— Вон даже тебя носки не выносят, — хохотнула девушка, и ее хвостик мотнулся из стороны в сторону. Ее ясные голубые глаза блестели, а кожа сияла молодостью. Она была красива и хорошо одета. Синий брючный костюм облегал стройную фигуру, а лучи солнца выхватили блики бриллиантов в золотых серьгах.

Мужчина лишь поджал губы. В коридоре он обулся и прихватил черный зонт, выходя из квартиры.

— Давай, давай, иди на свою работу мечты, сиди и смотри, как там тебя не ценят и не замечают, словно ты тень. Нет тебя! Тебя, как всегда, никто не пригласит на обед, когда твои коллеги соберутся поесть. Даже уборщица тебя не заметит, когда заденет мокрой тряпкой твои ноги, — злобно захохотала девушка.

Мужчина раздраженно хлопнул дверью, а смех девушки еще долго его преследовал по пути на работу.

***

— Ох ты, посмотрите-ка на него! Купил себе водки! Алкаш! Спился бы уже быстрее, скотина, да сдох! Сделал бы мир лучше, — облила презрением усталого мужчину девушка, когда он вернулся с работы и, не раздеваясь, зашел на кухню.

Солнце проваливалось за горизонт, окрашивая небо кроваво-красными красками. Птицы не умолкали, природа расцветала, и все радовалось наступившей весне.

Мужчина выпил залпом рюмку водки и закусил шпротиной. От банки по столу разлились желтые капли, а черный кусок хлеба раскрошился прямо у него в руках. Он чертыхнулся и налил еще один стакан крепкого пойла. В дальней комнате что-то бубнил телевизор, а девушка, прислонившись к косяку кухни, с презрением рассматривала мужика.

— Если бы водка помогала, — пробормотал он и выпил еще одну рюмку.

Девушка разъяренной кошкой подбежала к нему и, близко наклонившись, зашипела:

— Тебе уже ничего не поможет! Ты ненужный, лишний элемент в этом обществе! Ты — раковая клетка, которую нужно уничтожить. Ты как трухлявый пень, что сгнил изнутри. Что там у тебя, а? — ткнула она наманикюренным пальцем ему в грудь.

— Молчишь? Нечего тебе сказать, да? А нет там у тебя ничего! — всплеснула она руками. — Плесень в тебе одна, пороки и больной мозг внутри твоей тупой черепушки.

Девушка скрестила руки на груди, и зло уставилась на мужика, что спрятал лицо в ладонях, низко опустив плечи. В свете лампочки, что болталась неприкрытая люстрой, у него блестела лысина на затылке.