Разбудите Машиниста

Разбудите Машиниста

-Ну что, еще по одной?
Этот вопрос заставил меня вернуться в мир из неожиданно нахлынувших тягомотных мыслей. Я отрешенно посмотрел на Пашку, держащегося за пустой пивной бокал. Пашка встал на паузу с вопросом в глазах.
-Не знаю, денег почти нет, а зарплата нескоро.
-В курсе, так и что? Макароны ты вроде еще вчера купил аж пять кило, сосисок тоже еще на неделю хватит, я видел. Чего тебе еще нужно?
Меня часто удивляла и умиляла эта его героическая неприхотливость. Пашка из тех людей, для которых и придумали бульонный кубик с лапшой быстрого приготовления. Благодаря ему, рекламные люди, с счастьем на лицах поедающие разбухших червяков из сомнительного теста на фоне трехкомнатных хором, уже не кажутся чем то абсурдным.
-Нууууу?- не сдавался Пашка.
-Эххх, ладно, давай. Все равно идей на что потратить эти остатки бумаги у меня нет, а это сегодня видимо лучшее предложение, так как единственное.
-Вот так бы сразу!-просиял Пашка,-Девушка, еще по одной джентльменам!
Субтильная барышня подошла минут через пять и поставила на стол два бокала, в которых спешили по своим делам миллионы пузырьков.
Красиво…-невольно протянул я.
Что? –искренне непонимающе вопросил мой друг с застенчивым чувством прекрасного. Ааа, ты про подставку под бокал картонную что ли? Фигня, у меня уже 3 таких есть. Ну-с, за продолжение!
Рассекая сигаретный смог, пашкин бокал неумолимо понесся навстречу моему лицу и мне ничего не оставалось, как срочно выставить оборону с помощью своего. Казалось, звук удара стекла об стекло еще не закончил метаться между стен бара, а у человека-глотка напротив меня уже испарилось пол содержимого его сосуда.
-Ух, хорошоооо! – выдохнул Пашка в мою сторону,- А вот ты сегодня какой то грустный, тебе то отчего печалиться?
А ведь было от чего. Сегодня я, человек с высшим образованием убегал в костюме динозавра от милейшей собачки размером с лошадь под нежные крики её хозяйки: «Не убегайте, он просто играется, ну куда же вы?» Я? На дерево милая женщина! А еще мне вон тот фонарный столб кажется подмигивает, пойду по-братски обниму его за шею, тем более он ближе! Благо у собачки видимо были в роду носороги, так как пролетавший мимо пакет начисто отобрал у меня все внимание животины. Хозяйка полетела дальше вслед за своим монстром, а мне неожиданно, как человеку, смотревшему смерти в лицо, явилась вся унылость и убогость картины моей жизни. Все-таки, когда я поступал в художественное училище у меня были планы получше, чем стоять на перекрестке в идиотском костюме и раздавать листовки с яркими картинками и подлым назначением. Не, была конечно альтернатива- работать в тепле и в выданной форме, чтобы все вокруг одинаковые как китайцы и пахло едой, но мне претило улыбаться тысячам людей из-за бруствера кассы, чтобы потом на кухне сообща соревноваться в мизантропии с такими же как я. Лучше одному. Пусть с риском быть съеденным заживо, зато график свободный. Почти. Благо, что квартира в 25 метров у меня была отдельная и без абонентской платы банку, уж так повезло. Поэтому с родителями жить не приходилось. Видимо наличие хоть какой то, но работы, а также собственного жилья и делало меня в глазах Пашки крайне удачливым и счастливым человеком. Сам он давно взял вольную от работы грузчика и занимался частным развозом тел от пункта А до пункта Б. Ну, если у тела были деньги и пониженное чувство самосохранения. Проживал же Пашка в доме напротив такого же моего в арендованной комнате похожей на шкаф и на сортир одновременно и с хозяином маразматиком за стенкой. Зато у него была плазма во всю стену.
У меня же не было ни плазмы, ни целей. Всю учебу я мечтал, что в какой-то момент отгорожусь от мирской суеты дверью, закуплю много консервов и несколько хороших консервов и отдамся на неопределенный срок музе. И эта муза непременно приведет меня к моему первому шедевру, в который я вложу весь свой небогатый, но очень смелый опыт. Но учеба подошла к концу, а проблемы нет. Оказывается деньги даже на консервы надо зарабатывать, а на голодный желудок музе я нафиг не сдался. К тому же все плюсы отдельного проживания также оказались не бесплатными.

-Еще по одной?- я снова увидел ту же картину, что и три минуты назад. Главный персонаж был тот же.
-Не Паш, теперь точно ни денег ни желания. Возможно конечно, что одно с другим связано, но факт остается фактом.
- Ну, попытаться стоило…- Пашка как то резко приуныл. Видимо перспектива добираться домой пешком в холодрыгу ему также не льстила, как и мне, а пьяным Пашка не ездил- для него права- равно деньги. А бар такой теплый и благодаря мне бесплатный... Ведь угощал опять я, как самый успешный из нас.
-Всё, по домам, завтра еще работать,- сказал я с трудом поднимаясь и скрипя ножками стула.
-По домам так по домам,- вздохнул Пашка, скрипя ножками стола.

На улице под ногами лежала во весь рост поблекшая осень. Она лилась сверху, попадала за шиворот, летела в глаза и дула в спину. На наше с Пашкой счастье бар был не далеко от наших домов. Правда в такую пору любое расстояние можно смело умножать на три, но безысходность есть безысходность. Немного пошатываясь, не столько от количества выпитого, сколько от шалостей стихии мы, надувшись в куртках как два воробья, побрели в сторону тепла, холодильника и телевизора.

-Мопед буду брать,- неожиданно заговорил Пашка,- специально возьму для таких случаев. Руль, колеса и тройка лошадей под задницей и вот ты вроде был в кабаке, а уже дома!
-Не, тебе нельзя, ты в шлеме задохнешься от своих паров алкогольных. Плюс у тебя деньги все на банк работают, ты ж еще им кредит за свой легкий танк системы «семи смертям не бывать» не отдал.
-Еще возьму! Пару месяцев осталось выплачивать, думаю потяну. Зато какой комфорт и полная свобода действий! Если еще прицеп сварганить, так и картоху можно с дальнего рынка возить в любых жизненных ситуациях.
-Знаем мы твои жизненные ситуации, они у тебя семь дней в неделю случаются и обычно за чужой счет. Странные все-таки у тебя понятия: покупать свободу передвижения за свободу финансовую. И что-то мне подсказывает, что курс на этой бирже не в твою пользу…
-Обидные ты слова говоришь. Сам то в конторе работаешь, которая деньги под проценты дает и еще что-то размышляешь мне тут. А я долги отдаю, всегда отдаю. Тебе не понять,- надулся финансовый гений.
-И слава богу, к черту мне такой жизненный опыт. Сам знаешь, мне в создании собственных проблем не нужны посредники, тем более в лице банков. И чем занимается моя контора я не горжусь, но и не мне решать. Лично я там никому деньги в нос не сую. А ты не обижайся, хочешь мопед- бери. Взрослый мальчик уже.
-Вот и возьму!- все-таки с обидой в голосе сообщил мне восьмидесяти килограммовый «мальчик»,- Вот увидишь, понадобится тебе, например, в пятницу вечером, часа в два ночи мешок картохи, так сразу ко мне прибежишь!
-Блин, Паш, это реально звучит как угроза. Поверь, если мне в два часа ночи, в пятницу понадобится мешок картошки, то последнее о чем я буду думать, что был не прав в нашем сегодняшнем разговоре. Но согласен, в этот момент мне транспорт скорее всего точно понадобится, так что бери мопед и не дуйся.
-То то жа!-на лице моего друга появилась загадочная мечтательность. Видимо в мыслях он уже в щи пьяный летел по дороге навстречу ветру и насекомым, а за его спиной в такт ударам мятежного сердца весело били по днищу прицепа мешки плохой, но не менее дешевой овощной продукции. Возможно также в мыслях еще несуществующий мопед он уже пару раз сломал и даже один раз утопил, но для Паши такие приключения только добавляли романтизма ко всей этой истории и ещё больше подогревали алкания. Мне же всё это виделось лишь как мечта о возобновлении абонентской платы за собственное рабство, но я решил больше не озвучивать эти мысли. В конце концов, может он и прав: и мопед потянет и из долгов вылезет, время покажет.

Остаток пути мы шли молча, отчаянно силясь не наглотаться воды, с огромной скоростью летевшей параллельно поверхности земли. Наступил момент, когда на дождь и его последствия уже не было смысла обращать внимание, хотелось просто побыстрее попасть уже даже не домой, а хотя бы в свой подъезд. Поэтому негласно было решено игнорировать лужи, но благодаря этому срезать углы и тем самым приблизить окончание купания. Как уже было сказано, Пашкин дом стоял напротив моего и был его однояйцевым братом близнецом. Признаюсь, после переезда я частенько примерно в такую же погоду или туман их путал и даже пару раз за кем то зашел. О это щемящее чувство обиды, когда ты уже глотнул манящего тепла, уже лифтовым соколом взлетел на свой этаж, как вдруг оказывается, что дверь не твоя, ключ не подходит, а ты невнимательный идиот! И снова холод и дождь по макушке и эта топкая полоска земли, с гордым именем «газон», отделяющая один дворец от другого.
В этот раз я не мог позволить себе ошибиться, так как стекавшая по спине вода уже начинала мочить исподнее. Тем более всё было просто: мне нужно было лишь выбрать дом противоположный от того, что выберет Пашка. Он почему то в любом состоянии никогда не ошибался.
Наконец долгожданный газон заключил наши ботинки в свои объятия.

-Давай, пока. И ты это, все таки еще раз всё взвесь если реально решишь железное пони покупать.
-Счастливо, разберусь уж как-нибудь, чай тут не миллионы нужны.

Мы пожали руки, стукнулись плечами и, отплевываясь, засеменили каждый к своему логову. Уже через полчаса я сладко летел вниз по лестнице сознания, обнимая подушку.

Утро бодрило неумолимостью. Я разлепил веки, тело медленно поднялось и село на кровати. Только через четыре минуты вслед за телом также поднялось и село на кровати сознание. Программа нигде не дала сбоя: я без запинки сходил в туалет, почистил зубы и приготовил завтрак. Все таки годы практики в этом нелегком деле не могли исчезнуть, не оставив опыта. Чайник шумел мне оды, пока я не спеша намазывал на хлеб кусок холодного паштета. Дожевав все, что было создано в качестве завтрака на это утро, я подошел к стулу, который, как водится у многих, исполнял для меня функции шкафа. Да-да, именно шкафа, потому как на этом стуле я натурально хранил вообще все свои вещи, не утруждаясь в их сортировке. Тем более, шкаф стоил немалых денег, а у родителей лишнего не было. А стул был. Именно поэтому он больше напоминал округлого тролля из прибалтийских сказок, нежели предмет интерьера. Я даже подумывал дать имя этому мягкому и такому родному, пахнущему дешевым дезодорантом, существу, но решил, что давать имя груде одежды это уже слишком тревожный перебор. Тем более у меня уже был холодильник Вадик. «Кстати, надо бы после зарплаты покормить Вадика, чтобы он потом покормил меня. Сосиски скоро поперек горла встанут»- подумал я, напяливая на себя вчерашние штаны. Холодный и мерзкий материал скользнул по бедру и тут я понял, что штаны не только вчерашние и кстати единственные, но еще и жутко мокрые, как впрочем вся одежда, в которой я вчера явился из плавания с Пашкой. Вынырнув вчера из нее, я напрочь забыл, что вода испаряется не так быстро под кучей таких же мокрых тряпок. Причина же отсутствия сменного гардероба в последнее десятилетие объяснялась банальной мыслью: «Зачем менять одежду, если я перестал расти?» Времени на просушку не оставалось, тем более, что утюг уже давно приказал долго жить, уступив место методу «побрызгаю на одежду само разгладится». Фена у меня по причине мужского пола не оказалось, а батарея скорее грелась сама, чем грела что-то вокруг себя. Может ещё паука за ней- мое единственное домашнее животное, но от этого проблема решения не приобретала. Судорожно разобрав тролля до скелета и не найдя ничего, что могло бы заменить штаны, я уже начал посматривать на шорты с мыслями «Закаляйся, если хочешь быть здоров». Но в этот раз здравый смысл с удивлением победил шальную идею. Нужно было что-то предпринимать. Одна только мысль, что я пойду на работу по ноябрю в одеянии из концентрированных сырости и холода заставила предпринять самый радикальный шаг. «Придется идти на работу в корпоративной форме»,- вынес я сам себе приговор. Через пять минут унылый динозавр уже шлепал по вчерашним лужам к источнику дохода и презрения.

В офис я всё равно опоздал. Стрелка на настенных часах предательски перевалила на несколько минут за цифру двенадцать и оставалось только надеяться, что начальник либо сам опоздает, либо будет занят у себя в кабинете, либо скопытился нафиг… Честно говоря, ничего из этого не казалось правдоподобным по различным причинам. И надежды ожидаемо не сбылись. Не успел я, переходя порог, покрыть в мыслях нецензурной бранью пресловутые часы, как из-за офисной перегородки выплыл, благоухая дорогим китайским парфюмом, мой любимый начальник. Это был низенький, плотненький мужичок в брючках, которые ему были малы и пиджаке, который ему был велик. Лысеющая голова видимо с трудом нашла место для лица, поэтому и глаза, и нос, и тонкогубый рот были посажены максимально близко друг другу. Характерной его чертой было любовно-нервическое поглаживание позолоченного турецкого браслета на пухлом запястье во время праведного гнева или особого волнения.

-Худоооожник,-сладко протянул он,- а чего это мы такие неторопливые? Денюжек совсем не надо нам, да?
-Так это, Валерий Игнатич, переодевался как видите,- заметался я, заметив характерный жест в сторону браслета.
-А где это ты переодевался, да еще в таком грязном и неубранном месте? Неужели в нашей раздевалке такой бардак?- тянул плешивый, указывая на мои изрядно заплеванные грязью динозаврии ноги в ботинках,- Давай я, значит, вызову сюда нашу уборщицу и мы с тобой вместе, весело и задорно ее уволим! А? Как тебе такое?
-Валерий Игнатич, своя одежда пришла в негодность. Видите, даже пришлось в рабочем сюда добираться.
-Вот это ты молодец, прям вижу тягу к труду и любовь к компании! Только ты уже 15 минут как должен быть ее символом на улицах нашего прекрасного города, но вместо этого пока стоишь передо мной, как пример недобросовестного отношения к своим обязанностям! За которые я кстати и плачу тебе деньги. И этих денег вдруг с этого момента стало меньше! Слышишь как они шелестят, упорхая от тебя?
-Ну как так, я ж не опаздывал никогда! Зачем так сразу!- в такие моменты не до гордости, в моих мыслях вдруг сразу возник плачущий Вадик.
-А кто за месяц целых два костюма привел в нелицеприятное состояние? А теперь, как я вижу, еще и третий на подходе, плюс опоздание!
- Ну я ж его уже тоже выкупил, как и первые два, только теперь заранее. Да и не виноват я: дембеля в первый раз были слишком радостные, а дети во второй слишком похожи на дембелей по нанесенному урону. Очень сильно я провоцирую людей на эмоции в этом наряде! Не всегда положительные…
-Вот видишь, сам признал, что работник из тебя плохой и безответственный,- не унимался Муссолини,- даже в прелестном, жизнерадостном костюме не можешь вызвать в людях чувство праздника и прекрасного!
-Валерий Игнатич, я зеленый динозавр, провоцирующий людей на создание себе финансовых трудностей по средством их же финансовых трудностей. Вот если бы можно было дать мне в морду, вот тогда бы я, наверное, вызывал в них чувство праздника и прекрасного.

Весьма не понравилась мне эмоция, проскочившая на лице директора после этой фразы. Я прям ощутил ее всем своим динозаврим существом. «А ведь додумается гад»,- проскочило у меня меж висков.

-Хм, все таки нет,- чуть подумав отверг сам для себя эту явную мысль начальник,-но затея, конечно, чудо как хороша, особенно с такими сотрудниками!
Я напряженно смотрел в пол, запоминая волшебные узоры линолеума и стараясь представить себя бабочкой далеко далеко...
-Всё, шуруй на место заработка,- подытожил рабовладелец,- и сегодня, чтоб листовки не по три штуки в одни руки, а как положено! Могу внезапно проверить, запомни! И улыбаемся, улыбаемся!

По пути к перекрестку я размышлял: а не сильно ли я унижаюсь за хорошие по меркам такой работы деньги и относительно свободный график? Вот почему сразу после разговора с начальством на неприятные темы, где ты главный злодей, желание уволится всегда так сильно, но очень быстро отпускает с каждой последующей мыслью о неизбежной нужде и поиске нового, не факт, что лучшего, места? Здесь я хотя бы выбираю дни, когда мне ненавидеть весь мир в течение шести часов с перерывом на обед и погреться. Да и опять же, ничего сложного и ответственного: отдавай бумажки, да нарабатывай сумму. Люди за меньшее и в худшем виде работают. Эххх, мысли, которые убаюкивают. Как будто кто-то стоит за твоей спиной и мягким голосом мурлычет: «Успокойся, не бери в голову, все и так хорошо». И вот начальник уже не такой плохой и работа твоя не пыльная и денег скоро дадут… И ничего, ничего, все будет, потом, возможно даже со мной и лучше. Сейчас же нужно идти на перекресток, чтобы снова утопить этот день в потоке бессмысленного, но зато оплачиваемого труда.

А термитник без королевы уже гудел своими делами. Тучи разнообразно одинаковых лиц плыли со всех сторон. Они сталкивались, ругались, не обращали внимания. Кто-то хватал из моих рук листовку, бегло смотрел на разворот и тут же выкидывал в ближайшую урну. Большинство шарахалось так, как в принципе и должны шарахаться люди от ярко-зеленого динозавра в центре города с сомнительной макулатурой в лапах. Попадались и, как я их называю, вежливые или стеснительные: они брали листовку для того, чтобы просто взять листовку, чтобы не обидеть непонятного человека, на которого им на самом деле плевать. Такие персонажи шли дальше ближайшей ко мне урны, попутно разыгрывая целое представление под названием «Мнимый интерес» в трех действиях. Действие первое: взять листовку. Действие второе: сыграть убедительно спиной, что им это интересно. Действие третье: выкинуть эту бумажку к чертям в урну за пределами моего взора. Мне же было одинаково серо вообще на всех. Одинокий музыкант с гитарой сипел что-то в микрофон, перекрикивая шум собственного генератора. Я уже успел разучить его репертуар, несмотря на явное расхождение во вкусах, и даже немного подшёптывал ему в такт. Мелкий бизнес в лице стойких хлопчато-бумажнык бабулек как обычно выстроился шеренгами для бесперебойного снабжения населения домашними заготовками. Ввиду того, что я никогда не видел, как они сюда приходили и каким образом исчезали, я сделал вывод - они здесь были всегда. Возможно, подобно тем пробивным одуванчикам- просто выросли из трещин в асфальте, чтобы из сезона в сезон одинаково радовать нас плодами своей жизнедеятельности. Догадка подтверждалась тем фактом, что с каждым годом на улицах города их становилось больше, хотя по определению должно быть наоборот. Хотя вообще они мне даже нравились, было в этом всегда что-то простое и немного теплое… Но бесспорным лидером по производству тепла в моей душе, особенно в ненастные дни, был огромный, во всю стену какого-то обшарпанного здания, экран. По его глади проносились счастливые лица обладателей ипотечного жилья, холеные образы неведомых мне певцов и певиц, а также виды недоступных забугорных пляжей. За время, что я работал на этом оживленном перекрестке, сей экран стал для меня не просто источником фантомного тепла, но и настоящим коллегой по роду деятельности. Мы оба в здешнем клокочущем мире обязаны были являться яркими символами чужих амбиций и в тоже время быть настоящими невидимками перед лицом толпы. В любую погоду и любой армагеддон, без исключений, всегда, когда мне скажут, а его включат. Правда я немного завидовал экрану: для него быть ретранслятором нелепого креатива было сутью и настоящим предназначением. Для меня же все это являлось лишь промежуточным пунктом без определенности. Может, если бы этот костюм и эти листовки стали для меня истинным смыслом и источником самоутверждения, я был бы уже сейчас счастлив. Но мне приходилось желать большего.
Наконец, день снова свалился в час пик. Одноцветные массы потянулись ко входу в поземелье и к остановкам аквариумов. Листовки я волшебным образом успел раздать еще до этого времени, поэтому по условиям договора с конторой мог быть свободен. «А лысый то опять впустую пугал. Хоть бы раз пришел. Уже даже интересно, как он вообще представляет себе эту «внезапную проверку?»,-заключительным аккордом мелькнуло у меня в голове. Сунув руки в заботливо прорезанные дизайнером динозавра карманы, я не спеша зашагал по направлению к своему дому. Звонить Пашке не хотелось, да и было бессмысленно, так как в карманах отсутствовала материальная поддержка нашей встречи. Пашка бы и так со мной пообщался, но бродить по улицам вхолостую, да в возможное ненастье совсем не хотелось. Еще свежа была память о вчерашних подвигах двух подводников. Так что было решено сразу идти домой и наконец досушить спасительные штаны.
Суровые здания, по примеру бабулек, встали плечом к плечу и стенка на стенку, грозно нависнув над головами прохожих. Изредка шаловливые капли срывались с карнизов и старались наперегонки залететь какому-нибудь случайному пешеходу в максимально нагретое место. В этом смысле их очень должно быть огорчают обладатели капюшонов, лишенные удовольствия от стекающей ледяной воды по телу. Я шел подальше от этих игрищ, стараясь не наступить на наглых голубей, которые так и норовили то попасть под ботинок, то залететь в глаз. В голове было пусто, как в карманах. Казалось, ничего не может сейчас вывести меня из этой отрешенности, которая всегда была моей спутницей по дороге домой.
Но не в этот вечер. Внезапно краем глаза я заметил нечто, моментально вернувшее меня на тот перекресток и вызвавшее волну тоски. От неожиданности я резко остановился и услышал кучу ободряющих комплиментов от граждан, шедших вплотную позади меня. Наскоро отизвинявшись, я повернулся к источнику моего спонтанного внимания. Передо мной возвышались дубовыми стенами старинные двери с огромными железными ручками. Казалось, что сначала построили эти двери, а уже потом само здание, которое было вполне им подстать: огромное и беспрекословное. Над дверями расположились неизвестные науке, да и самому скульптору каменные существа, безмолвно взиравшие на меня сверху. А под всем этим великолепием, на мокрой, грязной каменной плите стояла маленькая оригами-кошка цвета моих ненавистных листовок. Именно эти цвета задели мой уставший взгляд, всколыхнув море уже почти угасших дневных эмоций. Но теперь, подойдя ближе, я смотрел уже на нечто совершенно новое. Видимо кто-то донес выданную мной бумажку до сюда и по дороге сотворил данное цветастое существо. Странно, но почему то я, так ненавидевший всем сердцем эту макулатуру, вдруг проникся к крошечной фигурке, гордо стоявшей у моих ног. Как порой с помощью незамысловатых движений, например, легкого мазка, удара молотка по долоту или, как в этом случае, ловких манипуляций с изгибами бумаги люди превращают обыденное в трогательно прекрасное. Непонятным оставалось только одно: зачем кому-то оставлять такое, пусть нехитрое, но творение на холодном камне? Хотя может тайны никакой и нет, а все это просто удачное стечение обстоятельств и бумажная кошка, выкинутая в сторону двери просто удачно приземлилась на все четыре лапы, как и подобает представителям семейства кошачьих. Все эти романтические размышления невольно вызвали у меня улыбку и мне захотелось поднять фигурку, чтобы получше ее изучить. Я наклонился к кошке…дальше лишь темнота и короткое ощущение липкой мостовой на щеке…

-Антонина Георгиевна, а удар держите, даже несмотря на возраст!
-Ну вас, Абрам Савелич, я тут по дурости чуть человека к всевышнему не отправила, а вы все шутки шутите.
-Полно вам так убиваться! Дышит же, вон даже ножкой дрыгает, значит все хорошо будет!

Такой диалог прорвался сквозь свист в висках. Я пошевелил пальцами- вроде все десять на месте. Пальцами на ногах решил пока пренебречь и для начала открыть свинцовые веки. Тусклый свет ударил по глазам. Проморгавшись и, наконец, убрав мутную пелену, застилающую обзор, я не шевелясь вперил взгляд в два лица, которые разглядывали меня с обеспокоенным любопытством. Под телом ощущалось нечто ворсистое, слегка влажное и пахнущее валерьянкой. Как потом выяснилось, это был бескрайний шерстяной платок виновницы моего неожиданного отдыха.

-О, кажется жертва вашей невнимательности приходит в себя!- сказало лицо мужчины с небольшими усиками и в очках с круглыми зеленоватыми стеклами.
-Живой, живой, правда живой!- обрадовалось лицо номер два, принадлежавшее носатой старушке с повязанной вокруг лба косынкой, на которой большими буквами красовалась надпись «Мы против...» Конец надписи, к сожалению, затерялся в бесконечных складках, поэтому с чем была так не согласна пенсионерка оставалось загадкой.
-Как мы себя чувствуем?- навис прямо надо мной мужчина в очках, немного покачиваясь взад-вперед,- Не тошнит? На сладкое не тянет? Сколько пальцев видим?
Перед моим носом образовалась рука в изумрудной перчатке с вытянутым указательным пальцем.
-Нет, нет, один вроде,-сипло выдал я ряд ответов,- А что собственно приключилось?
-О, это презанимательная история!- обрадовался мужчина,- Антонина Георгиевна, разрешите именно мне поведать ее нашему потерпевшему?
Старушка, нахмурясь, махнула рукой.
-Благодарю!,-продолжал человек в очках,- Так вот какая оказия вышла. Наша несравненная Антонина Георгиевна, значит, занималась тем, что ей дается божественно хорошо, то есть мыла пол. Но во время этого процесса имеет место быть одна небольшая проблемка: вода в ведре быстро становится непотребно грязной и, как следствие, ее необходимо менять. Так как по определенным причинам опорожнить ведро и налить новой воды в здании сейчас не представляется возможным, то Антонина Георгиевна отправилась с этой миссией в соседний корпус. До сегодняшнего дня ей это удавалось без происшествий. Но сегодня ваша голова ненароком испортила всю статистику! Дверь у нас дюже тугая, поэтому обычно мы все открываем ее порывистым движением ноги и Антонина Георгиевна не исключение. Так и получилось, что вы случайно стали жертвой этого процесса.
-Фу ты, опять загнули, не разберешь!- всплеснула руками обладательница мощных ног,- Да просто шандарахнула я его случайно дверьми по башке и весь сказ! Развели тут новость!
-Ну ну, не ругайтесь,- улыбнулся мужчина,- Я лишь считаю, что наш гость имеет право знать всю цепь событий, приведших его на наш диван для раздумий. Кстати, дорогой друг, не желаете ли попытаться подняться и сесть или пока это преждевременно?
-Не знаю, попробовать можно,- ответил я, прислушиваясь к утихающему гулу в недрах головы.
-Превосходно! Антонина Георгиевна, давай-те ка подсобим молодому человеку!
Не успел я открыть рот, чтобы вежливо отказаться от помощи, как меня схватили с двух сторон за руки и волевым движением укрепили в сидячем положении. В голове что-то качнулось, пару раз ударилось о стенки черепа и замерло.
-Так то лучше!,- явно радовался процессу мужчина,-Возможно вы чаю хотите? Антонина Георгиевна, чаю гостю сварганьте, будьте любезны!
Старушка сурово кивнула и заскрипела башмаками куда-то вдаль по длинному коридору.
-Да мне как-бы домой…-начал было я.
-Ничего не хочу слушать! Вы пока еще болезненно бледный, да и мы до сих пор не принесли положенных извинений! Да, также прошу прощения за бестактность, я вам даже еще не представился!
Мужчина вытянулся во весь немаленький рост и громогласно произнес:
-Абрам Савелич Сыромятов, хозяин и руководитель данного заведения! Прошу чувствовать себя у нас комфортно! Но вы называйте меня просто по имени, Абрам. Старить меня полным именем- отчеством имеет право только Антонина Георгиевна, потому как упряма весьма.

Теперь, когда перед глазами перестали летать непонятные светящиеся объекты, я наконец смог рассмотреть своего нового знакомого. Выглядел он, мягко говоря, странновато: начищенные черные остроносые ботинки резко сменялись зелеными зауженными штанами, которые в свою очередь перерастали в приталенный пиджачок глубокого черного цвета. В петлице пиджачка кокетливо расположилась желтая роза. Под пиджаком обнаруживалась зеленая, в цвет брюк, рубашка с огромным воротом, который двумя треугольниками растекался по узким плечам Абрама Савелича. Помимо усов и очков, его голова могла похвастаться черной, с элементами седины, шевелюрой, элегантно зачесанной в сторону потолка.
-А вас как величать?- очки выжидающе уставились на меня.
-Витя, то есть Виктор, ну Витя то есть,- неизвестно почему вдруг стал путаться я.
-Виктор,-как будто запоминая повторил Абрам,- Отличное имя Виктор! Победитель по жизни должно быть, как оцениваете?
Меня невольно передернуло от промелькнувшего перед глазами списка безоговорочных «побед». Но я покорно кивнул. Абрам расплылся в улыбке.
-Так и знал! Даже вы может этого еще не знаете, а я уже так и знал!
-Что знали?- не понял я.
-Да не берите в голову, так, красуюсь по привычке. А позвольте полюбопытствовать, что вас заставило подставить свою светлую голову под удар судьбы в лице двери и Антонины Георгиевны?
-Кошка, бумажная, у вас на крыльце стояла, хотел рассмотреть и тут вот…
-Ай яй яй!- лицо Абрама сделалось серьезным,- Надеюсь с кошкой тоже будет все в порядке.